О своеобразии поэтики социального романа Т. Делони
Т. И. Власова
В центре каждого из трех романов Т. Делони («Джек из Ньюбери», 1597, «Благородное ремесло», 1597-1598, «Томас из Рединга», 1600) предстает некая сословно-профессиональная общность людей, вполне определенная в Англии эпохи Возрождения.
Характерный для Ренессанса интерес к яркой человеческой личности в «высоком» романе, как правило, реализовался в создании нескольких, чаще всего двух героев, разнящихся индивидуальными свойствами характера, преобладанием «ratio» или эмоций, — Пирокл и Мусидор («Аркадия» Ф. Сидни), — робости или решительности (героини «Розалинды» Т. Лоджа) и т. д. Делони, однако, не стремился к глубокой психологизации своих персонажей, его интересовали варианты социальных судеб ремесленников, хотя в последнем романе он эволюционирует к более широкому охвату событий и людей, стремится к большей эпичности. Принцип типизации у Делони отчасти связан с «романической» традицией: судьба его героев — Джека («Джек из Ньюбери»), Саймона Эйра («Благородное ремесло») — представляет необычное, исключительное явление (хотя они герои из «низкой» среды), которое автор хочет приспособить, как верно подмечает М. П. Алексеев, к своей «социальной проповеди». Это очень существенная черта художественного метода автора романов о ремесленниках, связывающая его с важными эстетическими принципами «высокой» ренессансной литературы, с пафосом того утверждающего начала, который отмечают исследователи искусства Возрождения, имеющего у Делони подчеркнуто демократическое звучание.
Пафос биографии Джека связан с историей роста его богатства и влияния, но на страницах произведения он остается владельцем мастерской, не меняя своего социального положения, хотя и общается с монархами. В «Благородном ремесле» Делони вводит иную ситуацию: башмачник Саймон Эйр превращается в лорда-мэра Лондона. Своеобразный апофеоз Джека построен именно на том, что показаны его широкие общественные возможности в пределах одного и того же определенного положения, апологетизируется именно социальная устойчивость героя, в которой еще много от сословной неподвижности средневекового типа. Но бурный процесс разложения сословий, каким отмечена эпоха Возрождения в Англии, сама динамика общественной жизни, свидетелем которой был Делони, влияли на писателя, обращенного к современности, ее политическим и экономическим проблемам. Отсюда и включение в «Благородное ремесло» героя, меняющего свой социальный статус, и перенесение внимания на динамику, а не статику общественной жизни в «Томасе из Рединга». В первом романе герой не только не порывает со своей сословно-профессиональной средой, но и не выходит за ее пределы, хотя и поднимается до понимания некоторых общегосударственных проблем и защиты государственных интересов, совпадающих с интересами «цеха». В «Благородном ремесле» социальная биография героев отмечена изменением исходного социального статуса, приходом героя к официально репрезентативному месту в обществе.
«Томас из Рединга», как и первый роман, — панегирик сукноделию и сословию суконщиков, но уже иной. Единая тема создает как бы своеобразную романную дилогию о суконщиках Англии: в первом романе автор-гуманист сосредоточен на социально-экономическом аспекте проблемы, во втором — на этической стороне, исходя из того, что только сочетание правильной организации мануфактуры с высокой нравственностью суконщиков, их братской взаимопомощью может обеспечить процветание сукноделия в Англии. В романах о суконщиках Делони общегуманистические идеалы соотнесены с изображением милых и близких его сердцу английских ткачей. И в этой социальной конкретизации и объекта идеализации, и адресата произведения заключается характерная особенность Делони-романиста, его этической гуманистической проповеди.
Теряя в широте, общечеловеческой направленности «высокого» романа английских гуманистов, часто тяготеющего к антицизму (Лили, Сидни), Делони приземляет, конкретизирует идеалы, превращая их в практические рекомендации, в программу общественных действий не отдельной личности (центральной в этических построениях большинства гуманистов), а сословно-профессиональной ячейки общества. Как и «Благородное ремесло», писатель называет свое последнее творение «discourse», включая его в русло гуманистической диалогической традиции и тем обозначая важный составной элемент жанра «Томаса из Рединга». В мировоззрении автора романов о суконщиках своеобразно сочетается ренессансно-гуманистическое наследие с народно-средневековым, с одной стороны, и раннепуританскими идеалами, — с другой. Это сочетание еще раз заставляет обратить внимание на роль средневековых традиций в английском Ренессансе.
В последнем романе Делони отказывается от идеализации и гармонизации героя, в «Томасе из Рединга» воздействие образа героя-весельчака из «народных книг», «jest-books», «jest-biographies» заметнее, чем в первом романе. Писатель еще далек от барочной трактовки человека как существа дисгармоничного, но он показывает противоречивость человеческой природы (Том Дав, Томас из Рединга), стремясь в своих героях выявить как сильные, так и слабые ее стороны.
Драматическое начало уже ощущается в «Джеке из Ньюбери», присутствует оно и в «Благородном ремесле», но в «Томасе из Рединга» оно выступает выпукло, занимает большое место и в какой-то мере связано с отказом писателя от идилличности, бесконфликтности, столь характерных для конструктивно-утопических идей в «Джеке из Ньюбери». Подобное широкое включение драматического начала в повествовательную ткань идет в русле взаимодействия романа и драмы, которое характерно для развития английской романной прозы в XVI, а затем в XVII веке, что заставило У, Конгрива в знаменитом предисловии к «Незнакомке» (1692) увидеть в этом некую закономерность и сравнить взаимоотношение «romance» и «novel» соотношением трагедии и комедии. Взаимосвязь романа и драмы у Делони и в том, что он строит все повествование как воображаемую, «рассказываемую драму», и в драматическом строении глав, которые повествуют об одном событии, как и новелла.
Уже первые главы «Томаса из Рединга» значительно больше, чем «Джек из Ньюбери», обращены к повествованию о проблемах частной, семейной жизни героев, и это сближает творение Делони с романным содержанием «высокого» жанра; происходит потеря социально-утопического аспекта, присущего роману о Джеке, но пробиваются черты жанра семейно-бытового английского романа. Делони обращается даже к «высокой» романической теме, которая входит в произведение с линией трагической любви дочери опального герцога, вплетаясь в «низкий» стиль предшествующего повествования и в то же время отделяясь от него. В этом достаточно органичном объединении двух стилевых начал прослеживается характерная для поздней ренессансной прозы тяга к синтезу «двух стилевых линий романа» (по терминологии М. М. Бахтина). Она ощущалась в «Джеке из Ньюбери», но выводилась за рамки основного сюжета, откровенно комическое служило интерлюдией, «вставкой», хотя и собственно традиции романически-высокого с его эмоциональной экспрессией в романе о знаменитом суконщике не было: традиционно прозаическое представлялось как эстетически значимое, «серьезное», даже патетическое, но без особой экспрессивности. Эволюция Делони свидетельствует, что, завоевывая романное, он обращается к романическому, сближаясь с поэтикой «romance» того времени.
Почти все исследователи подчеркивают хорошее знание той среды, которая стала объектом романов писателя, плоть от плоти которой являлся и сам автор. В эпоху огромной роли «книжного» воображения, широкого использования литературных источников и их комбинаций Делони вводит в свой роман, несомненно, личные жизненные наблюдения, и в этом отношении он является одним из тех английских писателей, которые способствовали формированию романа нового типа («novel»), где роль непосредственного отражения реальной действительности неизмеримо больше, чем в «высоком» романе конца XVI века. Этнографический элемент в общем занимает в «Томасе из Рединга» значительно большее место, чем в «Джеке из Ньюбери», свидетельствуя, что Делони прокладывает пути обрисовке местного колорита. По сравнению с «Джеком из Ньюбери» в многогеройном романе значительно шире представлен «легендарный» материал, один из традиционных источников развития романа в «первую эпоху», но Делони пользуется материалом местных легенд. В частности, он обращается, как полагают, к хронике Голиншеда. Это обращение не только к легендарному, но и историческому материалу, несомненно, вносит в роман особую поэтичность, присущую линии «высокого» романа, но созданную на другом материале, не гелиодоровском, традиционно «романическом».
Своеобразное нанизывание, линейный монтаж малых жанровых форм как составляющих повествование, но сохраняющих свой самостоятельный жанровый облик, с одной стороны, несет на себе черты процесса циклизации новелл, влияя на формирование романа, а с другой, — связан с конгломеративной структурой «высокого» романа, что сказывается и на облике произведений Делони, который, продолжая традицию «Декамерона» Боккаччо, синтезирует в романной ткани «Томаса из Рединга» и местные, и цеховые легенды, предания.
В «Джеке из Ньюбери» легендарный материал (исключая гл. VI) был подчинен авторскому принципу идеализации, «вплоть до мифологизации». В «Томасе из Рединга» эта тенденциозность во многом ослаблена и не так целенаправлена. Отсюда и своеобразие сюжета: в последнем романе его разветвленность объясняется сходной авторской установкой — показать жизнь и «деяния» группы героев. В нем Делони не «нанизывает на общий стержень все «вые эпизоды»; в «Томасе из Рединга» несколько сюжетных стержней, которые не удалось сплавить в монолитное целое, что создает экстенсивный, а не интенсивный тип сюжета. Делони, как и Сидни («Новая» и «Старая Аркадия»), эволюционирует от более «интенсивного» романа к «экстенсивному», и это еще раз показывает, что нельзя историю жанра рассматривать как простую смену этих форм.
Если в центре «Джека из Ньюбери» стоял персонаж-норма, имеющий важное жанрообразующее значение, в чем проступает своеобразная связь с признаками «romance», то в последнем романе писатель меняет и морально-психологический облик героя, и метод его обрисовки. Том Дав — не норма, не образец, а человек, наделенный слабостями, которые, если их не обуздать, перерастают в пороки. Изменение героя влияет на жанровый облик романа Делони. Писатель ориентируется на поэтику социально-бытовой, нравоописательной новеллы, с которой во многом связано развитие «novel», хотя она — не единственный источник жанра: «Томас из Рединга» перестает быть апологетизированным типом жизнеописания и превращается в романное повествование об обычном, а не исключительном человеке.
Но, отказываясь от традиционной для «romance» идеализации героя, делая шаг вперед к «novel», новому романному содержанию, где реально-бытовая обстановка сочетается с изображением противоречивого человеческого характера, писатель теряет тот пафос конструирования социально-значимого идеала, который пронизывал «Джека из Ньюбери». Это делало его вершиной творчества Делони, ренессансным романом, где прославлялся человек-деятель, носитель гражданского начала, воплощавший в себе социально-утопическую программу. Но при этом Делони во втором романе продвигался к новой концепции человека и романному жанру нового типа: его герой, переставая быть идеальным образцом, становится изображением сущего — противоречивого и неоднозначного, что активно разовьется в романах низового барокко XVII века.
Л-ра: Проблемы становления и развития зарубежного романа от Возрождения до Просвещения. – Днепропетровск, 1986. – С. 15-20.
Критика
