Поэт-искровец
Вл. Вельяшев
У Василия Степановича Курочкина была всероссийская слава. Вначале — как у лучшего переводчика Беранже (кстати, Курочкин не просто переводил французского певца — он, как отмечали наиболее прозорливые исследователи, «пересадил стихи и песни Беранже на российскую почву», сделав это так, что в них явственно «зазвучал голос российского демократа-шестидесятника»). Используя темы Беранже, Курочкин поднялся до истинных высот обличительной сатиры, порой вводя в тексты французского поэта конкретные намеки на русскую общественную жизнь — об этом хорошо сказал Демьян Бедный:
Как трогательны были усилия Курочкина Василия,
Прикрывая усмешкой язвительность.
Балансируя на цензурном ноже.
Разъедать крепостную действительность
Мотивами Беранже.
Но все же, хотя переводы создали славу Курочкина, далеко не только они определяют его значение в истории русской литературы и общественной мысли.
Шестидесятые годы. Время Чернышевского, Добролюбова, Некрасова, Щедрина... Великие имена. Но наряду с ними жили, работали, боролись писатели и поэты, составившие тот глубинный пласт русской демократической культуры, во многом благодаря которому десятилетие спустя стала формироваться литература нового века, новой эпохи. Среди тех литераторов шестидесятых годов заметен необычной остротой дара Василий Курочкин.
Если мы заглянем в его детство (Курочкин родился в 1831 году в семье бывшего дворового ин. В. А. Шаховского, отпущенного на волю и дослужившегося до чина коллежского асессора, дававшего потомственное дворянство), то увидим, что с ранних лет он тянется к литературе, неотрывно читает, а в десять уже сочиняет. Потому и военная служба, на которую Курочкин вступил, совершенно не влекла его. Во время пребывания а гренадерском полку в Порхове и в Старой Руссе он перевел вместе с братом Николаем Степановичем все комедии и пословицы Альфреда де Мюссе и написал здесь же ряд беспощадных эпиграмм — «Путешествие хромого беса в Старую Руссу» — на все тогдашнее общество городка, прославленного в будущем Достоевским. Вскоре Курочкин вышел в отставку. Это было в 1853 году. А через шесть лет увидел свет первый номер знаменитого русского сатирического журнала «Искра», душой которого стал Курочкин.
В России того времени веяли ветры близких реформ, общественная жизнь бурлила, и «Искра» стала не только самым популярным изданием расцветшей в те годы обличительной и сатирической литературы, но и «высшей кассационной инстанцией по вопросам нашей общественной жизни». В Петербурге журнал играл как бы роль герценовского «Колокола», а Курочкин, писал Н. К. Михайловский, «сам себе создал — положение совершенно исключительное. Это был как бы председатель суда общественного мнения». Положение высокое, трудное и ответственное».
Боевой орган радикальных и революционных разночинцев 60-х годов, «Искра» боролась против крепостнической монархии, обличала крупную финансовую буржуазию, откупщиков, банкиров. Деятельность «Искры» развивалась параллельно и в унисон с борьбой знаменитого сатирического добролюбовского «Свистка», и «Современник» своим высоким авторитетом поддерживал «Искру».
Пользуясь множеством подчас еще и не до конца раскрытых псевдонимов, Курочкин писал в «Искре» много и часто. Редкий номер журнала выходил без его материалов. Пятнадцать лет он печатал в «Искре» стихотворения, переводы, пародии, статьи, фельетоны, лишь изредка выступая в других изданиях, чаще всего в «Отечественных записках» Некрасова. На страницах «Искры» расцвел импровизационный талант Курочкина, разивший мгновенно, смело, точно. Обличительные стрелы «Искры» били без промаха, и цензура делала все возможное, чтобы вытряхнуть из журнала живую душу. Курочкин сражался бескомпромиссно. Сатира искровца поистине уличала самодержавие и его институты:
Над цензурою, друзья.
Смейтесь так же, как и я:
Ведь для мысли и для слова.
Откровенно говоря.
Нам не нужно никакого
Разрешения царя!
Если русский властелин
Сам не чужд кровавых пятен,—
Не пропустит Головнин
То, что вычеркнул Путятин.
Отлично осознавая больные точки современного ему строя, Курочкин активно, целеустремленно стремился исправить общественные пороки, не чураясь и «низких» сфер жизни, вскрывая самые острые проблемы русского общества:
О гласности болея и тоскуя
Почти пять лет,
К прискорбию ее не нахожу я
В столбцах газет;
Не нахожу в полемике журнальной.
Хоть предо мной
И обличен в печати Н. квартальный,
М. становой.
Я гласности, я гласности желаю
В столбцах газет,—
Но формулы, как в алгебре,
встречаю:
Икс, Игрек, Зет...
(«Явление гласности»)
Блестящий полемист, бесстрашный автор политических стихов, обличитель самодержавия, создатель знаменитой сатиры на царскую Россию «Принц Лутоня», В. С. Курочкин был активно связан с Действенным революционным движением. Он был одним из руководителей Русского центрального народного комитета «Земли и воли», состоял под негласным надзором полиции, после каракозовского покушения просидел свыше двух месяцев в Петропавловской крепости. […]
Курочкин умер на сорок пятом году жизни. С горечью отмечал Михайловский, сетуя на равнодушие общества 70-х годов: «Тридцать — сорок человек шло за гробом человека, который каких-нибудь пятнадцать лет тому назад был одним из самых популярных людей в России, журнала которого боялись, стихи которого выдержали не одно издание». Но поэзия Курочкина пережила эпоху, творчество поэтов «Искры» имело большое влияние на формирование значительной части русской интеллигенции, пришедшей в революцию.
Л-ра: Огонёк. – 1981. – № 32. – С. 18-19.
Критика
