Неизвестные сценарии Евгения Замятина. Змеиный эрос
Ядовитые змеи 一 как женщины: чем старее 一 тем безопаснее (Брэм).
Е. Замятин. Блокноты[1]
Женский поцелуй превращается в укус змеи, пчелы. В романе «Мы» I-330 предстает как соблазнительница Ева, как Змей-искуситель; она и ее единомышленники выбрали своим символом Мефистофеля (МЕФИ). «Негрогубый» поэт R-15 саркастически предлагает сочинить «райскую поэмку»:
Мы помогли Богу окончательно одолеть диавола 一 это ведь он толкнул людей нарушить запрет и вкусить пагубной свободы, он 一 змий ехидный. А мы сапожищем на головку ему 一 тррах! И готово: опять рай[2].
В.В. Иванов и В.Н. Топоров рассматривают поединок громовержца со змеем как основной миф[3]. В мифах и легендах, в том числе славянских, Змей / Змея олицетворяют мужское и женское начало; огонь / землю / воздух / воду; хтонического / воздушного супруга; двойника человека[4]. В мифологии Замятина змееборчество соединяется с мистическим браком.
В рассказе «Кряжи» история любви-вражды Ивана да Марьи, спровоцированной древним идолом, включает уничтожение змеи-убийцы[5], ловлю огромного сома («чертова коня», по Далю[6]).
В либретто балета «Добрыня», где писатель объединяет сюжеты нескольких былин, Змей Горыныч не похищает красавицу (этот мотив остался в замятинских набросках сказок). «На солнце перед пещерой, чуть посвистывая, вьются, пляшут Змееныши»[7]: возможно, речь о зме- ихе. Как мы уже видели, перед тем как сразиться с Горынычем, герой бьется-любится с богатыршей Настасьей Микуличной. А в одном из черновых набросков он точно так же обходится со змеем (змеихой): «Выскочил Добрыня на берег, ударил Змея “колпаком”, вскочил “на белы груди”... Мир с побежденным Змеем»[8]. Затем следует второй ход: Настасья, решив, что герой погиб, выходит замуж за Алешу Поповича. Добрыня приходит на свадьбу, переодевшись скоморохом и прицепив бороду; Настасья узнает его по кольцу.
Сходная ситуация в трагедии «Атилла» и сценарии «Бич Божий». Вигила, переодевшись стариком-скальдом, с той же накладной бородой, приходит на свадьбу своей возлюбленной Ильдегонды и поет песню, как в зеркале отражающую основной сюжет:
Однажды Вигурд пришел домой: ворота настежь, отравлен пес, стоит его дом неживой, немой. Атэвульф его Хильду к себе увез. Семь лет всюду Вигурд ее искал. Подъехал к Рейну. Тут змей подполз к нему навстречу из черных скал — услышал Вигурд железный голос... <.> Схватил было Вигурд кинжал. «Оглянись», — сказал ему змей <.>[9]
Змей, хранитель золота Рейна, оказывается не противником Вигурда (Сигурда, Зигфрида, победителя валькирии)[10], а помощником. Ильдегон- да узнает Вигилу благодаря поцелую (лейтмотив Замятина[11]); Вигила, подобно Д-503, говорит: «сладко твое вино»[12].
По сюжету, роль змея должен играть похититель, завоеватель-гунн, варвар. Но он 一 властелин, а в мифологии Замятина бунт 一 женское начало. А потому бургундка Ильдегонда из Орлеана оказывается змеей, убивающей супруга.
Атилла.
Ехидна и змея 一 одно.
Союзники бургунды с Римом.
Оногост.
Змея 一 она кольцом, конечно, так...
Но вот и эдак тоже (показывает руками) прямо вроде.
И если клюнет в сердце...
Ильдегонда.
А змея безоружна? Я буду змеей: раздвоится, станет змеиным язык. Из себя я улыбку выжму, как яд... Я сумею его обмануть...
Атилла.
Ты вьешься, змея, лжешь!
Камель.
Ты кладешь себе в постель змею.
Атилла.
взойди на ложе скорей
и собою меня напои,
чтобы жизнь 一 через край, чтобы 一 как половодье, чтобы 一 э-эх!
Атилла (Ильдегонде).
Что сдвинула брови, как крылья?
Все равно 一 не улететь никуда: теперь не поможет тебе ни твой змеиный язык, ни Рим, ни твой Бог, никто.
Атилла (распахивает грудь).
Как будто в злой полдень жарко мне,
Иль это она зажгла всю кровь?[13]
В трагедии «Атилла» женщина-змея вьется кольцами, может летать, сжечь, напоить. Она воплощает все четыре стихии: землю, воздух, огонь, воду. Она соблазняет, обманывает, убивает, воплощает мудрость и силу, любовь и смерть. Как мы видели, в виде подобных змей предстают І-330, Ванина, Улек, Василиса.
Однако змеиные черты есть и у мужских двойственных, двуличных персонажей: у «хранителя» S (сама буква имеет форму змеи), у Д (в чьих жилах течет кровь «дикарей», Мефи), Вигилы. Во многих легендах и мифах змей / дракон, хранитель золота, первоначально был человеком; убивший его герой, взяв сокровище, может сам стать драконом. Возможно, что судьба исторических персонажей Замятина (Атилла, Тимур, Иван Грозный) следует этой схеме: молодой змееборец, взяв власть, превращается в змея.
Сюжет трагедии «Атилла» 一 борьба женщины-змеи с иноземным захватчиком 一 восходит к замятинскому ироническому житию «О святом грехе Зеницы-Девы. Слово похвальное» (1917)[14]. Замятин использует в нем свои излюбленные приемы: нарочитую архаизацию лексики, литературную пародию. Добавим, что его история о «святом грехе» напоминает другое богохульное житие, рассказ Вольтера «Cosi-Sancta. Малое зло на великое благо» (ок. 1714-1715).
В земле родимичей златовласая дева Зеница проглатывает змею вместе с речной водой, и та начинает расти у нее в животе. Деву исцеляет молитвой христианский кудесник, змея выходит из ее чрева и превращается в сажу и пепел. Страну порабощает царь готов. Чтобы спасти жителей, дева становится царской наложницей. Но царь, разгневанный бесчувствием девы, приказывает отсечь ей груди и бросить ее в реку к змеям. Вихрь выносит гадов на землю, они нападают на готов (как в «Роковых яйцах» Булгакова, 1925), и благодаря им родимичи изгоняют завоевателей.
Дева предстает как королева змей («волосы же имела, как венец златый отрожденный, из злата червлена», «волосы же у нея как венец златый»[15]), связанная с водой и огнем. Надо ли видеть в имени Зеница отсылку к стихотворению Бальмонта «Змеиный глаз» и сборнику стихов Сологуба «Змеиные очи»?
Иронический текст Замятина пересекается со сказочным сюжетом АТ 411, широко распространенном в Европе (легенда о Мелюзине) и Азии:
Король встречает в глуши красивую девушку, которая в действительности обладает двойственной, змеиной и человеческой природой, и женится на ней. Постепенно здоровье короля ухудшается. Знахарь советует ему накормить жену соленой пищей и наблюдать за нею. Жена принимает змеиную форму и исчезает в воде. По приказу царя жену-змею бросают в раскаленную печь и сжигают заживо. Среди пепла обнаруживают гальку, способную превращать все, к чему она ни прикоснется, в золото[16].
[1] ЗамятинЕ.И. Собр. соч. Т. 5. С.167.
[2] Замятин Е.И. Собр. соч. Т. 2. С. 252. В том же году в статье «Рай» (1921) Замятин осмеивает советских писателей, поющих осанну новому строю. В статье «О синтетизме» (1922) Замятин использует для описания современного поэта лейтмотивы «Мы» (Адам, соблазнительница Ева, «зеленое вино трав», сладость поцелуев, горечь).
[3] Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974.
[4] Иванов В.В. Змей, змея // Мифы народов мира. Т. 1. М., 1987. С. 468-471; Левкиевская Е.Е. Змей летающий. Змей огненный. Змея домашняя; Гура А.В. Змея // Славянские древности. М., 1999. Т. 2. С. 330-341; Sergent B. Un mythe lithuano- amerindien // Dialogues d'histoire ancienne. 1999. Vol. 25. № 2. P. 9-39; Бер-Глинка А.И. Змея как сексуальный и брачный партнер человека. (Еще раз о семантике образа змеи в фольклорной традиции европейских народов) // Культурные взаимодействия. Динамика и смыслы. Кишинев, 2016. С. 435-576; Кабакова Г.И. «Змея-жених» или Почему кукушка кукует // Кабакова Г.И. От сказки к сказке. М., 2019. С. 159-178.
[5] «клюнула мальчонку змея, и к вечеру помер мальчонка. С того дня стала расти змея, и уж не змея это 一 змей страшный» (Замятин Е.И. Собр. соч. Т. 1. С. 320).
[6] Толковый словарь великорусского живого языка Владимира Даля. 2-е изд. СПб; М., 1882. Т. 2. С. 269.
[7] Замятин Е.И. Собр. соч. Т. 4. С. 197.
[8] Там же. С. 413. В русских сказках и былинах богатырша (Царь-девица), а также «иномирные» невесты могут принимать змеиные черты. См.: Трофимов Г.А. Образ женщины в русских народных змееборческих сюжетах // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. Филологические науки. 2015. № 11. С. 103—109.
[9] Замятин Е.И. Собр. соч. Т. 3. С. 408.
[10] Гуревич А.Я. Сигурд // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1998. С. 432—433.
[11] См. сценарий «Иван Грозный». В сценарии «Принцесса Ванина» героиня «сама обнимает и горячо целует старика».
[12] Замятин Е.И. Собр. соч. Т. 3. С. 410.
Замятин Е.И. Собр. соч. Т. 3. С. 370-371, 392, 398-400, 407.
[14] Я позволю себе не указывать многочисленные эпизодические «змеиные» сравнения и метафоры в текстах Замятина, по большей части не развертывающиеся в полноценные сюжеты.
[15] Замятин Е.И. Собр. соч. Т. 1. С.571, 573.
[16] Бер-Глинка А.И. Змея как сексуальный и брачный партнер человека. С. 439.
Поділитися