Про кота и Петю

Юлия Тимур

Про кота и Петю

Кот был маленький, а Петя – большой. Поэтому, чтобы погладить кота, Пете нужно было каждый раз нагибаться к нему. А кот, когда напевал свои «мур-мур-мяу», мог лишь тереться своей мордочкой о Петины брюки. А чтобы заглянуть мальчику в лицо, коту приходилось поднимать мордочку вверх. Разве это не говорит о том, что Петя – большой? Ну, или по крайней мере, что Петя больше кота?

Хотя сам кот не думал о себе, что он маленький. Он вообще не думал, какой он. А мальчишка, с которым он жил в одной квартире, всё время хотел с ним поиграть. И признаться, коту часто совершенно не хотелось этим заниматься! Но мальчишку это мало интересовало, и он вновь и вновь пытался вовлечь кота в игру. Так умеют досаждать солидным котам лишь котята, которые не могут обойтись без шалостей. Поэтому кот был убеждён, что Петя – маленький. К тому же Пете о том, что он маленький, часто говорили мама и папа. Получается, что Петя – маленький, хотя и больше кота.

Коту же о его возрасте некому было сообщить, поэтому он мог думать о себе так, как ему хотелось. И последнее обстоятельство совсем не мешало им играть вместе, но только в то время, когда кот позволял с собой играть.

А ещё у Пети была маленькая мышка. Беленькая с длинным хвостиком. Длинным-предлинным. Ручная совсем. Когда Петя брал её в руки, она издавала лёгкий писк и послушно застывала в его ладони. Это была интеллектуальная мышь: она всегда лежала рядом с компьютером.

Кот ей совершенно не интересовался: ему нравились серые мышки, которые любят сыр и не могут долго лежать на одном месте. А иначе, как с ними играть в кошки-мышки? Правда, в доме Пети не было никаких серых мышек. И это порой расстраивало кота. И пока Петя долго играл с белой мышкой, кот запрыгивал к Пете на колени и засыпал, а во сне видел серых мышей. Хоть какая-то польза от этой белой мыши!

В Петиной квартире был холодильник. А в нём жили продукты. Кот нежно любил печень, рыбу и молоко. А Петя, наоборот, терпеть не мог печень, рыбу и молоко. Поэтому часто кот получал двойную порцию: первую в – миску, вторую – тайно, под столом. Наверное, поэтому кот был упитанным, а Петя – наоборот. Но печенье любили оба, и здесь их вкусы полностью совпадали! Но иногда совсем не плохо, если Петя что-то не любит, а кот ему помогает это съесть.

Каждый день Петя гулял на улице. А коту гулять не разрешали. И это было несправедливо! Кот забирался на подоконник, и смотрел, как гуляет солнце за окном, деревья, птички и Петя, где-то вместе с ними. На самом деле Петя просто уходил в школу. Но кот ничего о школе не знал, а если бы узнал, то очень удивился: зачем существуют школы, в которых надо учиться, если он, к примеру, и так всё знает? Хотя это он всё знает, а вот Петя... Правда, и Петя иногда думал точно также. Но в школу ходил. И это, выходит, тоже несправедливость.

Поздним вечером кот, уютно свернувшись на подоконнике, любил созерцать сырную луну. Иногда она была круглым аппетитным сыром, а потом вдруг - маленьким ломтиком, который день ото дня уменьшался. А потом и тонюсенький ломтик исчезал. В такие моменты кот беспокоился по-особому, размышляя о том, кто мог её съесть. Очевидно, что это был не он. И только ломтик сыра из холодильника мог помочь ему успокоиться. Петя об этом догадывался. Он тоже любил смотреть поздним вечером в окно на звёзды-сахаринки. Но в отличие от кота он знал, что когда плохая погода, звёзд с луной не видно, а сахар можно найти в сахарнице и не печалиться по этому поводу. Поэтому он вёл кота к холодильнику и предлагал ему кусок сыра. И это было их общее с котом – кусок сыра из холодильника и сладкий сахар, который Петя ел за компанию. А сыр-луну и звёзды-сахаринки можно увидеть в другой раз, обязательно, когда случится безоблачный вечер.