Передача национальных особенностей в переводе романа Эмиля Золя «Дамское счастье»
Р. Х. Ширинова
Перевод литературы других наций и народов всегда рождает у переводчика различные проблемы и сложности. Ибо передача национальных особенностей в переводе не должен порождать у читателя затруднений и противоречить убеждениям носителей языка оригинала. Изображение в переводе национального своеобразия - свойственных культуре того или иного народа поступков, обычаев, облика, культуры общения, манеры, национальных обрядов, то есть всего, что свойственно культуре нации, требует от переводчика высокого мастерства. Перевод требует от переводчика не только хорошего знания переводимого языка, но и широкого и глубокого уровня экстралингвистических знаний. Передача в переводящем языке слов и контекстов, касающихся национальной особенности, приводит в замешательство любого опытного переводчика.
Говоря выражением философа Джона Локка в переводе имеет важное значение знание условий жизни говорящего на этом языке народа. Действительно, употребляемые в некоторых языках названия явлений и предметов не могут использоваться в другом языке. Это свидетельствует о том, что одно понятие может иметь важное значение в жизни одного народа, а в жизни другого народа - нет. При переводе важно осознание внутреннего мира и, даже, образа мышления народа. Как утверждал английский философ Ф. Бэкон «слова, не выражающие или же неточно, отвлечённо выражающие реальную действительность, вызывают неестественное представление». Действительно, неправильно данная информация приводит к неправильному отношению читателя к писателю и произведению. Часто это явно бросается в глаза в переводе национально-культурных контекстов произведения. В переводах произведений, где в той или иной степени отражены национальный колорит и историчность, мы видим применение различных подходов к этому вопросу и что до сих пор в этом направлении не разработаны твёрдые нормы. В частности, в осуществлённых в конце XIX - начале XX века переводах с зарубежной литературы, в частности, с французской литературы на узбекский язык, мы можем видеть случаи сокращения или же опущения тех мест оригинала, где отражён национальный колорит. В переводах зарубежной литературы, произведённых в 20-30 годах ХХ века, наблюдаются случаи узбекизации, то есть переделывания текста на узбекский лад, и этот процесс продолжается до настоящего времени.
В романе Эмиля Золя «Дамское счастье» в основном освещены вопросы душевного состояния и судьбы женщины. Герои романа - владелец крупного магазина Муре и простая бедная девушка Дениза, полностью изменившая судьбу, взгляды, отношения к людям Муре и добившаяся настоящей его любви. Денизе, оставшейся после смерти родителей с двумя братьями, пришлось перенести тяжёлые испытания судьбы. Эти испытания ввели её в пучину не достойных её чести и препятствующих её совести чувств.
В рамках исследования мы обратили внимание на передачу национальных особенностей в переводах этого произведения на русский и узбекский языки. Проблемами, создающими много трудностей переводчику при передаче национальных особенностей, считаются фразеологические обороты, реалии, пословицы и поговорки. Мы обнаружили эти вещи, мешающие преодолеть языковые барьеры при переводе и в результате этого приведшие к случаям искажения изображения национальных особенностей. Подтвердим эти мысли примерами.
В оригинале:
«Elle finit par rire, tant l’idee lui semblait baroque. D’ailleurs, ей-ce qu’un homme aurait voulu d’elle, sans un sou, pas plus grosse qu’une mauviette, et pas belle encore ? Non, non, jamais elle ne se marierait, elle avait assez de deux enfants » [7, c. 28]
На языке-посреднике:
«Она даже рассмеялась — до того нелепой показалась ей эта мысль. Кроме того, кому придет в голову жениться на ней, бесприданнице, да еще такой тщедушной и некрасивой? Нет, нет, она ни за что не выйдет замуж, довольно с нее и двоих детей.» [6, с. 7]
В переводе Мухаббат Исмоиловой:
«Киз хатто кулиб юборди- бу фикр унга шунчалик кулгили туюлган эди. Бундан ташкари унингдек сепсиз, яна бунинг устига озгин ва куримсиз кизга ким хам уйланарди. Йук, йук, у хеч качон турмушга чикмайди.» [7, c. 45]
В данном контексте переводчик выражение “sans un sou” перевёл на узбекский язык как «сепсиз» («бесприданница»), тем самым «национализировал» текст. В сущности французскому выражению “sans un sou” по смыслу и содержанию подходит выражение “бир чакаси хам йук” («не имеющая ни гроша»). Толи от того, что переводил с языка-посредника, передав это выражение как «сепсиз» («бесприданница»), переводчик допустил ошибку. Мы сочли нужным напомнить, что во французском языке слову сеп (приданое) есть подходящее по смыслу слово dot. Здесь чисто узбекское выражение «сепсиз» исказило национальное своеобразие произведения. Ибо перевод произведения по-своему, опущение или изменение чего-либо в произведении, ввод свойственных другой нации слов считается в теории перевода очень большой ошибкой. Перейдём к следующему примеру.
В оригинале:
“Tres bien place, repondit-il, les yeux brillants. Vous etes trop bon, monsieur.”[5, c. 95]
На языке-посреднике:
“Место было отличное, — ответил он, и глаза его заблестели. — Благодарю за внимание, господин Муре” (Золя: 24)
В переводе на узбекский язык:
“Жой зур эди, - кузлари ялтираб жавоб берди кассир. - Эътиборингиз учун рахмат, жавоб берди Муре.” [7, c. 63]
Сделав дословный перевод этого выражения, Мухаббат Исмоилова ослабила художественно-эстетическое воздействие произведения, так как данное в русском языке выражение «глаза его заблестели» перевела на узбекский язык как «кузлари ялтираб». Если бы переводчик дал это выражение как «кузлари ёниб кетди» («глаза загорелись»), он бы сохранил эффект воздействия контекста. При анализе следующего примера мы обратили внимание на подачу фразеологических оборотов в русском и узбекском языках.
В оригинале:
“Je vous avertis qu’on portera beaucoup de drap cette annee. Vous verrez nos matelasses, nos cheviottes... Elles ne l’interrompaient plus, elle resserraient encore leur cercle, la bouche entrouverte par un vague sourire, le visage rapproche et tendu, comme dans un elancement de tout leur etre vers le tentateur. Leurs yeux palissaient, un leger frisson courait sur leurs nuques.” [5, c. 169]
На языке-посреднике:
“Предупреждаю вас, что этой зимой будет модно сукно. Вы найдете у нас превосходные двусторонние ткани, отличные шевиоты... Дамы слушали его, затаив дыхание, и еще теснее сомкнули круг; их уста приоткрывались в неопределенной улыбке; а лица, как и все их существо, тянулись к искусителю. Глаза у них туманились, легкие мурашки пробегали по спине [6, c. 44]
В переводе на узбекский язык:
“Яна бу киш мовут урфга киришидан хам сизларни огохлантириб куяй. Бизда иккала томони хам бир хил матолар, ажойиб шевиотларни топишингиз мумкин. Аёллар нафасларини ичларига ютганча, йигитнинг гапларига кулок солишар экан, баттаррок бир-бирларига ёпишиб олган эдилар; лаблари узузидан илжаяр эди; кузлари эса...Уларнинг кузлари камашиб, гуё елкаларидан чумоли урмалаётган эди. [7, c. 11]
Здесь переводчик выражение на языке-посреднике «легкие мурашки пробегали по спине» перевёл на узбекский язык как «елкаларидан чумоли урмалаётган эди» («мурашки пробегали по плечу»), что привело к ослаблению прагматического воздействия текста. В то время, как в узбекском языке при сильном воздействии чего-либо используется выражение “этларим жунжикиб кетди” (моё тело съёжилось). Мы считаем целесообразным, если бы переводчик перевёл этот текст как «Уларнинг куз олди хиралашиб, этлари жунжикиб кетди» («глаза у них затуманились, тела их съёжились»).
Язык и стиль Эмиля Золи очень сложны. Не каждый переводчик поймёт что он хотел сказать, и многие бессильны понять глубокий смысл фразеологизмов. Как отметил К. Мусаев «Само собой разумеется, что только выражающие образ жизни народа слова передаются на языки не имеющих таких понятий народов без перевода, в той же форме, что и в оригинале. Таким образом в переводе адекватно трактуется национальная окраска текста автора. Например, свойственные образу жизни узбеков выражения “тахмон”, “хуржун”, “палов” “кетмон”, “паранжи”, “супа” передаются на английский и русский языки, не имеющие языковые единицы для выражения таких понятий, без перевода, в той же форме, что и в оригинале. Это даёт возможность наряду с сохранением национальной особенности, обогатить словарный состав этих языков.» [3, c. 95]
В заключении нужно отметить, что:
переводчик старался передать имеющиеся в оригинале выражения эквивалентами в переводящем языке;
переводчик создал предложения в переводящем языке для передачи смысла имеющегося в оригинале выражения;
при раскрытии выражений с именами собственными допущены неуклюжести;
из-за дословного перевода некоторых текстов снижена художественно-эстетическая ценность произведения.
При анализе примеров выяснилось, что большинство ошибок и недостатков допущены в результате перевода с языка-посредника. Раз так, целесообразно, чтобы переводчики в будущем по мере возможности обращали больше внимания на непосредственный перевод. Раз вопросы непосредственного перевода решаются учёными в качестве научной проблемы, то это, конечно, создаст условия для улучшения качества переводов.
Литература:
- Бархударов Л.С. Язык и перевод. Москва. 1975.
- Виноградов В.С. Лексические вопросы перевода художественной прозы, М., 1978.
- Мусаев К. Таржима назарияси асослари. Т., 2005. - С. 95.
- Ширинова Р.Х. Таржимада миллий либослар номларини бериш // Замонавий тилшунослик ва таржимашуносликнинг долзарб масаалари. Рес. илмий конференция мадолалари туплами. Т., 2013. - Б. 198.
- Emile Zolya. Au bonheur des dames. La bibliotheque electronique de Quebec.
- Золя Эмиль. Дамское счастье. Киев, Молодой. 1993.
- Золя Э. Аёл бахти. Тошкент, Янги аср авлоди.
Л-ра: Sciences of Europe. – 2016. – № 3 (3). – С. 65-67.
Произведения
Критика
