Своеобразие композиции романа Шона О’Кейси «Закат и вечерняя звезда»
А.М. Каргова
Значительным представителем социалистического реализма в английской литературе ирландцем Шоном О’Кейси создана автобиографическая эпопея из шести романов: «Я стучусь в дверь» (1939), «На пороге» (1942), «Барабаны под окнами» (1945), «Прощай, Ирландия» (1949), «Роза и корона» (1952), «Закат и вечерняя звезда» (1954).
Своеобразие автобиографической эпопеи определяется не только жанром произведения и содержанием, но и совершенно оригинальным сочетанием лирического, эпического и драматического характеров повествования, сочетанием трагического и комического, реальности и фантастики, переходом от лирической прозы к публицистике и остросатирическому памфлету, сплетением черт романа исторического, социально-бытового, психологического и философско-символического.
Метафора как одно из наиболее важных средств образного познания, связи рационального и эмоционального элементов больше всего отвечает своеобразию ассоциативного художественного мышления, таланта и стиля О’Кейси, поэтому она стала одним из основных средств отражения объективной действительности в его романах.
Вся автобиографическая эпопея объединяется сквозным метафорическим образом «дома» — жизни. «Путешествие» героя по этому «дому» (развернутая метафора) составляем основу композиции эпопеи. Образ «дома» дан в развитии: сначала он был символом жизни родной страны и народа автобиографического героя, в последних книгах «дом» — это сложная жизнь всего огромного мира, так как, выражаясь словами любимого О’Кейси Уолта Уитмена, «что такое дом, свой собственный дом, для того, кто любит человечество?».
Вокруг центрального образа «дома» образуется звено метафор, которые развивают основную идею и основной композиционный план: это символические образы «двери», в которую стучатся, входят или выходят, «порога» и «распахнутых окон», через которые доносится шум жизни и «барабанов», олицетворяющих бурную новую жизнь в «доме». Эти символические образы (и многие другие) проходят через всю эпопею и служат единству композиции.
Метафорические названия романов эпопеи образно отражают последовательные этапы жизни автобиографического героя — сначала Джона Кэссиди, потом Шона О’Кейси (в последних романах образ героя сливается с образом автора, хотя повествование до конца эпопеи ведется от третьего лица). В эпиграфах к романам отражается авторское отношение к тому, что рассказано в произведениях. Например, первому роману «Я стучусь в дверь» предпослана цитата из Библии: «Стучите, отворят вам». У последнего романа эпопеи — «Закат и вечерняя звезда», — повествующего о важных мировых событиях и о позиции автора, два эпиграфа: китайская пословица «Вы не можете помешать птицам печали летать над вашей головой, но можете помешать им строить гнёзда на вашей голове», и фраза на ирландском диалекте: «Я собираюсь вымыть их из моих волос».
Как символические заглавия, так и эпиграфы выполняют функцию «тональности», помогают читателю проникнуться соответствующим настроением. Помогая музыкальной организации произведения (музыкальность — одна из главных черт искусства О’Кейси) и подчинению музыкальности содержанию, заглавия и эпиграфы выступают как важные компоненты композиции. Они в значительной степени определяют поэтический язык и другие средства художественной организации материала произведения.
«Я стучусь в дверь» — название первого романа — символизирует рождение героя и его детство, которое проходит в напряженной, социально-политической обстановке Дублина конца прошлого столетия. Второй роман, «На пороге», рассказывает о начале трудовой жизни юноши, о первых поисках правильного пути. Эпиграф к третьему роману гласит: «Изучайте этот дом. Я. думаю о его шутках и рассказах»... Заглавие романа «Барабаны под окнами» означает активное участие Шона в национально-освободительной борьбе своего народа, начало его революционной деятельности. «...Сквозь все крики и рев, и стоны страдания он слышал бой новых барабанов, и призывные звуки новых горнов, и поступь шагающих миллионов». Шон проходит школу труда, борьбы и самообразования, в которой сформировалось его мировоззрение и эстетические идеалы.
В последующих романах герой расширяет свое знакомство с «домом», с его бурной, трудной, но интересной жизнью. Он борется за свое место в этом «доме», за свободу и счастье для всех трудящихся и честных людей. Наконец, умудренный долгим и трудным путешествием по «дому», писатель в последнем романе «Закат и вечерняя звезда» подводит итог всему виденному и слышанному, всему, что он лично сумел сделать и что делается в «доме» для лучшего будущего.
«Теперь Шон был снова у двери, готовый выйти из дома жизни через ту же самую дверь, через которую он вошел. Теперь это была более широкая дверь, чем когда он впервые постучался в нее». И, стоя у этой двери, он видит, как отличается поколение, пришедшее на смену ставкам. «Молодые очень деятельны в доме жизни, из которого уходят старые: выбрасывают устаревший хлам, вносят все свежее и новое, изменяют самую форму дома...».
Писателя-борца радуют перемены, происшедшие и происходящие в жизни людей. «Закат» символизирует не только старость самого героя, но и закат могущества Британской империи и всего старого мира. «Вечерняя звезда» предвещает наступление солнечного ясного утра, светлого будущего для всего человечества, поэтому унылая грусть чужда писателю, хотя много темного, против чего он боролся, продолжает жить.
Таким образом, ассоциативное мышление О’Кейси-художника, художественное мышление нового типа, характерное для передового писателя новой эпохи, порождает новые принципы создания образного строя произведения. Развернутая метафора «жизнь — это дом, в котором осуществляется сложное путешествие героя в тесной взаимосвязанности со своим народом и всем человечеством», в очень краткой форме, при чрезвычайной экономии языковых средств, определяет ту широкую картину мира, на фоне которой выступает герой и которую можно назвать панорамой.
Вслед за Горьким О’Кейси создал новый тип повествования, в котором «человек раскрывается как участник народного дела, неизбежно связанного с большими историческими событиями. Эти события одновременно предстают и как личные события героя, как главные вехи его индивидуального бытия и развития».
В первых четырех романах писатель изобразил социально-политическую жизнь Ирландии конца XIX — начала XX в , национально-освободительную борьбу ирландского народа этого периода. В тесной связи с жизнью страны, участвуя в борьбе народа за свободу, растет и развивается Джон Кэссиди, ставший впоследствии писателем Шоном О’Кейси. В эпопее ярко проявилась одна из особенностей творчества писателя — синтез эпического и лирического. «Повествование о уличной судьбе рассказчика перерастает в героическую эпопею об исторических судьбах Ирландии», в последнем романе — в панораму сложной жизни мира в XX столетии. Это подчеркивает широту связей современного человека с миром. В новом типе эпопеи, который воспринят от Горького, с его панорамной организацией произведения, «громадный объективный материал, образ целой эпохи предстает и как достояние субъективного мира отдельной личности, героя, который воспринимает и оценивает все происходящее».
Именно эта оценка автором происходящих событий, изложение его взглядов, выражение его мироощущения составляют содержание заключительного романа эпопеи, она и определяет его композицию — приемы раскрытия и расположения материала.
О’Кейси новаторски решил проблему отбора значимого, выразительного — от исторических фактов до бытовых подробностей. В этом он исходил из принципов социалистического реализма. Как общественный деятель он огромную роль отводит прямым теоретическим высказываниям и показу подлинных явлений действительности и подлинных людей, названных своими именами. Многочисленные авторские отступления, вплетаясь в повествование, придают композиции эпопеи свободу, а «страстная заинтересованность писателя, глубокое проникновение в жизнь определяют не только идейную, но и композиционную целостность произведения».
Но если в первых четырех романам автор показал формирование нового человека-борца в сопротивлении окружающей среде и движущей силой развития сюжета были рост и мужание героя в тесной связи с освободительной борьбой народа, то в последнем романе сюжета как системы событий нет, есть сюжет, призванный передать систему настроений: мироощущение автора при закате солнца и под вечерней звездой.
Если в первых четырех романах прямой авторский анализ сопровождает образное воссоздание исторической действительности, то в последних романах эпопеи обобщающая; аналитическая мысль становится живой тканью художественного произведения, средой, в которой живет весь охваченный им жизненный материал. Автор от образного показа действительности переходит к теоретическим размышлениям и суждениям, постоянно возвращаясь к изображению. Или, наоборот, исходя из общих положений, он иллюстрирует их конкретным изображением и снова обобщает.
Содержание заключительного романа эпопеи, в отличие от всех предыдущих, включает в себя главным образом не изображение происходящих событий, не описание жизни героя, а оценку автором происходящего в мире, изложение его взглядов, выражение его отношения к жизни, его философского осмысления сложной действительности двадцатого столетия. Раскрытие характеров и исследование злободневных общественно-политических проблем, взятых в неразрывном единстве, сближают художественные произведения Шона О’Кейси с публицистическими. Авторский язык содержит ясно выраженные публицистические элементы: рассуждения, гневные обращения писателя, умело найденные ритмико-синтаксические конструкции.
О’Кейси не скрывает возмущения, когда говорит о тех, кто ведет войну, когда критикует систему воспитания в Британии и рабскую покорность ирландцев. Писатель беспощаден и суров, это находит выражение в соответствующей эмоционально-оценочной лексике, в прямых авторских характеристиках. Используются все средства сатирического обличения: ирония и сарказм, гневно-экспрессивная лексика и меткая деталь. Глубокие чувства определяют частую смену интонации авторской речи, от логических доказательств писатель переходит к форме прямых вопросов. Лирик становится сатириком, оратором и полемистом.
Роман «Закат и вечерняя звезда» охватывает два десятилетия — от середины 30-х до середины 50-х годов. О событиях в жизни героя, ставшего известным, писателем, автор сообщает очень мало. Но он подробно отражает жизнь мира в этот период развязывания фашистской агрессии, второй мировой войны, затем «холодной войны».
На страницах последнего романа О’Кейси продолжает идейно-эстетическую борьбу, отстаивая свои идеалы. Герой, подошедший вместе с автором к порогу своего дома-жизни, подводит итоги всему пережитому и передуманному.
Многие названия глав этого романа, как и заглавия большинства романов эпопеи, символичны и создают тональность глав. Спокойный тон и неторопливое повествование первой главы контрастируют со все нарастающим напряжением и энергичным тоном большинства последующих глав, в которых автор отразил свое отношение к трагическим событиям в истории человечества и свою веру в светлое будущее. Тональность главы, открывающей роман «Закат и вечерняя звезда», создается уже многозначительным названием ее, которое можно перевести приблизительно как «Господство снобов». Спокойный тон, изредка нарушаемый страстной интонацией авторского негодования и презрения, отвечает содержанию главы, в которой дано убедительное изображение бездуховности и ограниченности, консервативности и боязни новшеств английской мелкой буржуазии. Соседи О'Кейси, быт, занятия и интересы которых он отбывает в этой главе, жили рядом с районом рабочих, но они всячески отгораживались от общения с ними, боялись и презирали трудовой народ. Автор показывает, что мир этих мещан все еще держится прочно и остается «приземистой опорой нации», «несокрушимым оплотом филистерства» (Олдингтон), охраняет старые порядки и представляет страшную силу, противодействующую всему передовому. Но вместе с тем в первой главе романа писатель говорит о пробуждении сознания английских рабочих.
О’Кейси страстно ненавидел мещанство и боролся с ним всю жизнь. В более ранних романах он обличал рыцарей революционных фраз, которые предавали дело борьбы за национальное освобождение Ирландии. В завершающем автобиографическую эпопею романе О’Кейси рисует не только мир средней буржуазии с рядовыми и типичными ее представителями, но также образы интеллектуальных мещан. Писатель понимает, какую опасность для идейного развития трудящихся Англии представляет «мелкобуржуазная стихия»; он изображает мир снобов сатирически, подчеркивая и гиперболизируя отрицательные явления жизни, издеваясь над ними, показывает несоответствие этих явлений тем идеалам, за которые он борется.
Гротескный образ миссис Грин, обладательницы богатой коллекции пробок от бутылок из-под шампанского, может служить воплощением мещанского сознания и психологии, мелкого тщеславия и ограниченности интересов: пробки «изящны и полны значения», «душа в безопасности в бутылке шампанского». Одиозная личность, некий ирландец Дэн, дважды появляющийся на страницах книги, чтобы выразить взгляды консервативной части общества на воспитание (защита телесного наказания в главе «Беспокойство с детьми») и на политическую жизнь страны, также родственен миру мещан.
[…]
Целым рядом метафор, иносказательных определений, иронических замечаний О’Кейси создал очень убедительный образ Честертона, претендовавшего на звание великого поэта, острослова и демократа.
[…]
По мере развития повествования и все углубляющегося показа мира снобов и устаревшей, бесчеловечной, не отвечающей требованиям времени системы воспитания, которую поддерживают и стараются сохранить заинтересованные в этом снобы (весь мир буржуазии), правительство и церковь, «се громче слышится голос писателя-публициста и воинствующего гуманиста. Начиная с главы «Беспорядок с детьми» (перевод условный: в оригинале искажено слово, обозначающее «День гибели святых младенцев»), автор все чаще рассуждает, задает вопросы, приводит цитаты, комментирует их, возмущается, иронизирует. Сатира художественная все чаще сменяется сатирой публицистической, таково завершение главы «Три дамы». За этой главой следует глава-памфлет «Мятежный Оруэлл», нарушающая хронологическую последовательность в повествовании, но связанная с предыдущими главами поставленными в ней проблемами. Большая глава-поэма «Уголок Шоу» (настолько самостоятельная, что представляет собою как бы произведение в произведении) по своей проблематике, лирической настроенности и формам повествования логически заняла место после глав, посвященных войне. В заключительных главах романа — «За окном Ирландии», «Закат», «Вечерняя звезда» — значительное место уделено показу жизни Ирландии. Все главы романа объединены общей авторской концепцией, которая полностью совпадает с миропониманием героя.
В романе «Закат и вечерняя звезда» лирический план повествования преобладает над эпическим и сочетается с драматическим и публицистическим. Это документально-лирический роман, в котором воспроизведение, фактов действительности совмещается с субъективным миром автора. Всем строем произведения выражено отношение человека к миру и к самому себе, объективность и лиризм сливаются, повествование и описания заключены в лирический поток: они переплетаются с выражением чувств и мыслей лирического героя. Повышенно-эмоциональный строй повествования в заключительном романе эпопеи, его лирическая тональность подчеркивает стремление автора осмыслить происходящие на земле события, выдающиеся явления с точки зрения революционера.
Отношение автора к изображаемым явлениям, раскрытие и самовыражение характера и души автора определяет композицию всего романа, отдельных его глав и даже частей глав. «В стиле литературного произведения, в композиции, в объединяющей все его части и пронизывающей систему его образов структуре образа автора находит выражение оценка изображаемого мира со стороны писателя, его отношение к действительности, его миропонимание».
Так, повествуя о жизни Англии в годы войны, писатель стремится вызвать у читателя как можно больше ассоциаций с событиями в общем-то всем хорошо известными. Этой цели подчинены многочисленные метафоры, передающие основные идеи и мысли автора, обилие символов, подчеркивающих главное в содержании произведения и создающих эмоциональную напряженность, парадоксальные эпитеты, отражающие ненормальность состояния войны для человечества, иносказательное использование исторических и литературных реминисценций.
Самое главное и самое интересное в критическом рассмотрении военной действительности — точка зрения самого автора, человека с большим жизненным опытом, с романтической душой, и то, как личность автора отразилась в совершенно оригинальном стиле. В метафорических образах и реалистических символах получили яркое отражение взгляды автора на описываемые события, его философские раздумья об отношении личности к правительству и народу, о месте человека в жизни общества в моменты глубоких потрясений, о путях дальнейшего развития человечества.
Войне посвящены главы с символическими заглавиями: «Тяжело склонился широкий подсолнечник», «Сироты бури», «Красный смех войны», «В погребе холодном». Символические названия этих глав, как и названия романов эпопеи, являются важными элементами композиции всего произведения, кроме того, они, проходя лейтмотивом через всю главу, становятся сюжетным и композиционным центром «своей» главы. Например, в главе «Тяжело склонился широкий подсолнечник» образ «широкого подсолнечника» — символ Британского содружества наций. Этот выразительный образ становится лейтмотивом главы и определяет как основную идею – слабость Британской империи, бездарность антинародного правительства, — так и ритм повествования, и патетический тон автора, полный сочувствия к страданиям народа и презрительного гнева к вероломным захватчикам.
Таким образом, очевидно, что название этой центральной по местоположению и по значению главы символически выражает центральную мысль и служит главным связующим звеном композиции, объединяющим все эпизоды и детали.
Метафора в заглавии романа — «Закат и вечерняя звезда» — сюжетная метафора.
О’Кейси-публицист страстно обличает прогнившую систему и воспитания, и управления государством в Англии: «Эти ребятишки были взлелеяны тогда, когда благосостоянию Англии ничто не угрожало: они не были последствиями чумы, эпидемии, голода или войны, они — результат бедности, в которой оказались из-за прогнившей жизни, навязанной им негодными хозяевами...». «Дети — сироты в буре запылившихся вопросов, догм, традиционных определений, которые оставляют большинство голов без единой собственной мысли».
«Молодежь кормят сведениями так же, как скот кормят сеном и свеклой».
Две темы — тема страдания детей из-за войны, подчеркнутая печально-лирической интонацией, и тема прогнивших методов воспитания, подчеркнутая интонацией открытого гнева, ненависти, презрения и протеста, — составляет содержание главы «Сироты бури». Если прислушаться к музыке этой части произведения, то можно услышать, что скорбное лирическое раздумье часто вытесняется страстной интонацией гнева и протеста.
Интонации печально-лирическая, гневно-протестующая или уверенно-торжествующая не только создают эмоциональную выразительность, но также выполняют композиционную функцию. Интонация тесно связана с ритмом речи, частая смена ритма и интонации подчеркивает богатство музыкального звучания произведения.
Моменты наивысшего подъема чувств часто передаются в романе ритмической прозой, в которой и простейшие слова получают эмоциональную окраску. Например, начало главы «Сироты бури» и те сцены, в которых описано продвижение детей по улицам Тотнеса, звучат как стихотворения в прозе (как и многие зачины глав). Самое первое предложение состоит из коротких безглагольных фраз, на четыре с лишним строки приходится одно только сказуемое. Синтаксическая организация предложения, состоящего из коротких слов и коротких фраз, подчеркивает звуковую и смысловую выразительность. Авторская ремарка к заглавию создает настроенность у читателя: «Не слышно барабана, хотя звучит что-то похожее на похоронную музыку». Затем идет описание шествия детей.
Дети шагают среди цветущей природы, которая в союзе с жителями провинциального города радушно и сочувственно принимает их. Организация речи придает повествованию напряженно-эмоциональный характер и выявляет трагизм положения детей, звучание речи похоже на звучание усталых детских шагов.
Ритмичность и лиричность повествования часто подчеркивается использованием стихотворных цитат, которые воспринимаются не как вставки, а как усиление эмоциональности и выразительности прозы, ее патетики и лиризма, когда как бы стирается грань между прозаической и стихотворной речью. Кроме того, часто после стихотворного завершения мысли автор переходит к другому предмету речи. В таких случаях стихотворный отрывок становится как бы поворотным пунктом в повествовании.
В последней книге эпопеи значительно меньше прямой речи, чем в предыдущих. Но драматический план в произведении ощущается так же отчетливо, как и лирический. В умении драматизировать свою авторскую речь проявилось совершенно оригинальное искусство О’Кейси.
Ярко выделяются, хотя и органически дополняют речь автора коллективные монологи и несобственно-прямая речь персонажей. Так, например, после совещания Чемберлена с Гитлером, на котором последний заверил английского, премьер-министра в своих «скромных» притязаниях к миру, намерении расправиться только с «красными», автор передает смысл ответов Чемберлена на вопросы англичан его несобственно-прямой речью, с вкрапленными в нее словами, которых не сказал бы автор, но мог сказать Чемберлен. Потом следует коллективный внутренний монолог рядовых англичан, отражающий их раздумья о дальнейших событиях. Повествование о Гитлере также насыщено фразами, которые мог сказать Гитлер, а не автор. Это придает большую живость речи автора и драматизирует ее. Впечатляющи коллективные монологи английских солдат, то гибнущих в снегах прибалтийских стран, то панически отступающих к морю от Дюнкерка и ежеминутно ожидающих налета фашистских самолетов. Экспрессивность этих монологов усилена повторами одних и тех же слов и фраз, нагнетанием параллельных конструкций.
В последних главах романа описано мало событий, но изложено страстно непримиримое отношение автора к развязыванию «холодной войны» и ко всем порокам буржуазного общества.
О’Кейси использует различные формы повествования и многообразные композиционные элементы: монтаж и ораторские приемы речи, воспоминания о прошлом и наглядный показ изменившейся жизни, сатирические инвективы на генералов, правительство, защитников латыни и мумификаторов старых правил; воспевание красоты жизни и природы. И в этих главах писатель излагает свой высокий настрой человека с нестареющей, влюбленной в жизнь душой.
Писатель гневно заявляет: «Цивилизация, в которой миллионы поставлены в такое положение, что им трудно найти смену белья, еще труднее найти дом, в котором можно жить... для такой цивилизации требуется проклятье бога и молоток человека, чтобы изменись ее».
Для драматизации лирической прозы автор вводит и диалоги, которых в действительности не было: были критические высказывания в печати о его пьесах, а он отвечает на них, возражает, доказывает. Чтобы читатель мог сам составить мнение о сути спора и чтобы ему было интересно читать мнение обеих сторон, О’Кейси преподносит этот материал в форме придуманного диалога. Но ассоциативное мышление автора, его склонность уподоблять различные свойства далеких явлений ведут его дальше и подсказывают следующий метафорический прием: свою полемику с Патриком Гэлвином он переносит на сцену и изображает поединок, на который как будто бы он был вызван своим оппонентом письмом в крупные английские и ирландские газеты. Дальше излагается спор в форме диалога, построенного из высказываний Гэлвина и чередующихся с ними возражений и доказательств О’Кейси. При споре как будто бы присутствует третье лицо, судья, следящий за соблюдением правил состязания. Его реплики, иногда иронические, придают живость и жизненность диалогу: «Пусть парень продолжает....» — «Теперь, сэр, подождите минуту...» — «Еще одно критическое высказывание молодого поэта и его соло на трубе». В ироничности и подборе слов этих реплик сквозит авторский взгляд, отражается авторское отношение к предмету спора: оно полностью совпадает с позицией автобиографического героя — это один и тот же Шон О’Кейси.
С точки зрения использования художественных средств в данном случае важно рассмотреть не содержание спора между драматургом и его оппонентом, а тот прием, который применил автор для передачи полемики: это развернутая метафора, драматизирующая повествование, а тем самым усиливающая воздействие содержания полемики, представляя ее в образной и конкретной форме.
Встреча героя с Кэтлин, дочерью Хулихэна, олицетворяющей борющуюся за национальную свободу Ирландию, не могла произойти в действительности, но эта фантастическая встреча с символом его родины воспринимается как вполне возможная. Сама встреча тоже символична: глубоко значителен побег Кэтлин из Ирландии, не менее значительно и то, что с нею в Англии встречаются Шон и его друг, оба патриоты-ирландцы.
Символический эпизод встречи Шона с Кэтлин в конце главы-памфлета «Мятежный Оруэлл» служит как социальному осмыслению и обобщению явлений действительности, так и художественно-эстетическим задачам: он связывает эту главу с другими общностью идейной, служит переходным звеном к повествованию об Ирландии и представляет собой еще один из многих поэтических планов романа, которыми автор доказывает глубочайшую внутреннюю связь многообразных способов художественного освоения мира романом XX века.
Смена поэтических планов, как и энергичные начала глав романа, сразу же вводящие в суть повествования, сложные синтаксические конструкции с глагольными формами, сменяющиеся короткими разговорными фразами, повторы и ораторские приемы речи — все это создает музыкальность произведения и ритмику повествования. В этом проявилось большое искусство О’Кейси-художника, в композиции произведения которого содержание развертывается в чередовании и совокупности разных форм повествования и синтезируются в образе автора.
В романе «Закат и вечерняя звезда» воплощена история характера автобиографического героя и его взаимоотношения с миром.
Методом социалистического реализма, в котором органически сливаются аналитическое, критическое и утверждающее начала, и характером воссозданной действительности обусловлено сплетение в романе сатирических приемов, публицистики и жизнеутверждающего пафоса.
Страстный романтический характер ирландца и сложное ассоциативное мышление художника определили метафоричность стиля, эмоциональность звучания произведения и соответствующие элементы композиции.
Задача автора — подвести итоги своей собственной жизни и осмыслить происходящее в мире — наложила отпечаток на характер повествования — это преимущественно лирическая проза.
Благодаря общей, пронизывающей все произведение идее о неодолимости движения жизни вперед достигается единство языка и системы образов, композиции и многообразных форм изображения.
Л-ра: Вопросы истории и теории литературы. – Челябинск, 1971. – Вып. 7-8. – С. 146-162.
Произведения
Критика
