Принц поэтов
Л. Каневский
К 400-летию со дня смерти Пьера де Ронсара
1985 год прошел во Франции под знаком чествования великого Пьера де Ронсара, которого соотечественники именуют не иначе, как «принцем поэтов».
Вся жизнь Ронсара связана с маленьким, поэтическим уголком Франции — Вандомской землей. Здесь, в семи лье от городка Вандома, на крутом косогоре, возвышающемся над деревушкой Кутюр и запирающем долину прекрасной Луары, взметнулся вверх остроконечными шпилями и крохотными каменными башенками средневековый замок Ла Поссоньер, колыбель поэта, где он родился в сентябре 1524 года.
Возвратившись после очередной войны с испанцами из войск, где он состоял телохранителем Людовика XII, а затем и его наследника Франциска I, отец мальчика заявил своему сыну, что пора прекратить бить баклуши и серьезно заняться учебой. Девятилетнего Пьера отправляют в Наварский коллеж, который располагал одной из богатейших во Франции библиотек. Здесь он прилежно учился, проводя большую часть времени в тиши, наедине с книгами и, по свидетельству известного исследователя творчества Ронсара О. Ламонье, «уже в одиннадцатилетнем возрасте перечитал в подлиннике всех латинских поэтов, выучил наизусть Вергилия, и свободно владел всем Парнасом и его Музами».
Снедаемый амбициями, Луи де Ронсар, отец Пьера, в 1535 году добился для своего сына почетного по его понятиям положения при дворе — королевского пажа. За три года — с 1537-го по 1540-й — Пьер совершил две поездки в Шотландию, побывал во Фландрии, Великобритании и чуть не погиб на обратном пути, когда корабль затонул у берегов Альбиона. Возвратившись во Францию, Пьер перешел к герцогу Орлеанскому в качестве конюшего.
Внезапная болезнь, сопровождающаяся прогрессирующей глухотой, заставила его распроститься со службой навсегда. Но, как говорится, нет худа без добра. Как пишет в своих воспоминаниях приятель Ронсара Вине, «утрачиваемая им функция слуха передавалась функции зрения для лучшего чтения замечательных книг».
Он уезжает на родину, совершает долгие прогулки по берегам притихшей Луары, наслаждается прохладой раскидистых теней вековых деревьев и журчаньем прозрачных ручьев, всей душой отдается чуткому очарованию природы. Именно здесь, в Вандоме, посетило его вдохновение и полились первые стихи... на латыни.
Отец не возражал против поэтического увлечения сына, но, будучи человеком практическим, требовал найти такое ремесло, которое могло бы гарантировать кусок хлеба. Он был убежден: служение Музам никакой материальной выгоды не приносит, даже великие поэты были вынуждены выпрашивать подаяние на жизнь) 6 марта 1543 года отец отвез сына в Ле Ман на похороны своего родственника Гийома де Белле, брата местного епископа. Здесь, обманув незрелого юношу, его заставили принять «малый постриг». Но не этот незначительный эпизод важен для Ронсара; тут он мысленно принял еще один «постриг» — на верность литературе: довольно долго с почтительного расстояния, как и подобает новичку по отношению к мэтру, наблюдал он, затаив дыхание, за толстым и добродушным Франсуа Рабле, автором бессмертного «Пантагрюэля», который плакал на панихиде, не скрывая своих слез...
Известный поэт и друг Ронсара Жан-Антуан де Баиф в 1547 году был назначен директором небольшого коллежа Кокрэ в Париже. Этому скромному столичному учебному заведению, ничем не отличавшемуся от десятков других, разбросанных на горе Святой Женевьевы, суждено было стать колыбелью новой французской поэзии. Недаром именно здесь неистовствовал со своими весельчаками-друзьями Франсуа Вийон, и, казалось, шумные крики и радостные восклицания полубогемной, полулитературной компании до сих пор еще не выветрились из мрачных стен старинного особняка. После смерти Вийона, вольнодумца и мятежника, насмешника и язвительного скептика, который, тем не менее, был тончайшим лириком, прошло к тому времени уже восемь лет, французская поэзия все больше хирела и мельчала.
В коллеже Ронсар составил сборник лучших поэтов Эллады, написал свои первые оды и сделал стихотворный перевод комедии Аристофана «Плутус». Его знали и любили не только во Франции. Великий итальянский поэт Торквато Тассо в знак уважения послал ему первые главы своей замечательной книги «Освобожденный Иерусалим».
Ронсар, однако, хорошо понимал, что нужно отказаться от чужеземного, вернуть поэзию на родную почву, писать на французском, который, по его глубокому убеждению, был нисколько не хуже языков классических. «Французский язык, — говорил он, — это заброшенный сад. Нужно выполоть сорняки, и тогда он расцветет с невиданной силой».
И вот молодые люди с поэтической жилкой, учившиеся вместе с ним под крышей коллежа Кокрэ, решили образовать творческое содружество, которому Ронсар дал имя «Бригада». В 1549 году они опубликовали манифест «В защиту и в возвеличение французского языка». В том же году Ронсар выпустил сборник стихов, делом отзываясь на теоретические рассуждения своих коллег. Он назывался «Первые четыре книги од Пьера де Ронсара», — яркая, удивительная, даже — шокирующая книга! В ней двадцатипятилетний поэт не слишком лестно отзывается о всех своих предшественниках — французских поэтах, «этих невеждах, мутящих чистые воды поэзии», заявляет, что «ремесло твое, поэт, не должно быть рабом искусства, чуждого Музам». «Только лира, — говорил он, — может и должна оживлять поэзию, доводить ее до наивысшей степени совершенства».
Свою поэтическую «Бригаду» Ронсар семь лет спустя переименовал в «Плеяду», намекая тем самым на знаменитое в древности содружество александрийских поэтов во времена Птолемея II Филадельфа (285-247 годы до н. э.), которое тоже именовало себя «Плеядой». Ронсаровская «Плеяда» утвердила во французской поэзии новое направление — гуманизм (стихи поэтов этой школы недавно вышли в превосходном сборнике «Поэзия «Плеяды» в издательстве «Радуга». Это двуязычное издание, на наш взгляд, превосходит многие европейские издания такого рода. — Прим. автора).
В коллеже царил культ Петрарки, который сумел на всю жизнь сохранить верность образу своей прекрасной Лауры. «Принц поэтов» Ронсар потребовал от своих «подданных» поклонения своей возлюбленной — некоей Кассандре, в существование которой, они, правда, не верили. Нужно сказать, что многие современные исследователи долгое время придерживались такого же мнения. Лишь сорок лет назад ее личность была точно установлена. Выяснилось также, что ее единственная дочь вышла замуж за Гийома Мюссе, а потомком по прямой линии стал Альфред де Мюссе, трагический поэт, сложивший столько песен о любви!
Глуховатый, болезненный обожатель мог предложить ей только стихи, которые немного стоили по сравнению с предложением, сделанном Кассандре сеньором де Пре, за которого она вышла замуж год спустя после появления сборника посвященных ей стихов:
Отдай же молодость веселью!
Пока зима не гонит в келью,
Пока ты вся еще в цвету.
Лови летящее мгновенье, —
Холодной вьюги дуновенье.
Как розу, губит красоту...
(перевод В. Левика)
Через год после разрыва с Кассандрой, в такой же роковой для себя апрельский день, он встретил неподалеку от своего имения в Бургейле простую крестьянку по имени Мария, и вот этой непритязательной доброй и красивой хохотушке суждено было стать предметом второй из трех знаменитых несчастных Любовей поэта. Вновь полились из тайников души великолепные, прозрачные, как родники милой Вандомы, стихи. Чтобы завоевать сердце Марии, Ронсар пишет не изысканные оды и сонеты, под его рукой рождаются совершенно иные стихи, в них он даже ухитряется вставлять куплеты простых крестьянских песенок. Девушка не только вскружила ему голову, она изменила поэтический стиль Ронсара. Чего стоит, например, его прекрасное стихотворение о прялке, которую он подарил возлюбленной! В очередном вышедшем томе его стихотворений целых два раздела были посвящены Марии. В них — все та же старая история об отвергнутом поэте, о его неоцененной по достоинству любви и преданности. В общем, все то же, что и в стихах, обращенных к коварной Кассандре, только стиль — настолько легкий и воздушный, настолько певучий, пряный, настолько хмельной, что этот сборник тут же очаровал буквально всех. Мода на такие стихи, подобно поветрию, скоро распространилась повсюду. Один из них, переложенный на музыку известным нидерландским композитором Орландо ди Лассо, был даже обнаружен в девичьем дневнике королевы Англии Елизаветы:
Анжуйской девушке служу я в прежнем чине.
Блаженствую в кольце ее прекрасных рук,
То нежно с ней бранюсь, то зацелую вдруг,
И, по пословице, не мудр, но счастлив ныне.
Любовь напастью звать я погожу три года, —
А если и напасть, — попасть любви во власть,
Всю жизнь готов терпеть подобную невзгоду...
(перевод В. Левика)
Да, стихи нравились всем, но не Марии. Ее мало заботили печали страдающего поэта. Она предпочла ему аббата Бургейля Шарля Писсле.
Ронсар был несчастлив в любви. Его поэзия так и не смогла одержать победы ни над Марией, ни над Кассандрой. Мы же располагаем несравненными по красоте стихами, порожденными тем же, не умеющим бороться за личное счастье гением.
Постепенно чистая лирика уступает в творчестве Ронсара место поэзии философско-рассудочной, рефлексивной. В 1555-1556 годах выходят его возвышенные по характеру «Гимны», в которых он, уже зрелый и умудренный, размышляет о жизни и смерти, об обманчивой судьбе, о нравственном долге, о мирской суете, вечном служении идеалу. Но Ронсар все же оставался придворным поэтом, и в его обязанности, естественно, входило создание эпических, ярких, праздничных полотен, восхваляющих королей, их воинские подвиги, величие Франции. Он работает над большой эпической поэмой «Франсиада», — рассказе о том, как мифический герой Франк, сын Гектора и Андромахи, пробрался после Троянской войны в Галлию, где основал Французское королевство и его столицу — Париж. К 1572 году были составлены уже четыре книги из предполагаемых двадцати четырех, — почти шесть тысяч строк. Тут было все, — и героические странствия, и вмешательство богов, принимающих человеческий облик, и бури на море, и схватки в лесах и на неприступных скалах, — все, кроме одного, — настоящей и правдивой жизни. Поэма не имела успеха, а Франк так и не стал национальным героем французов, и о нем вскоре забыли. Ронсар вновь обращается к любовной лирике, и в 1578 году выходит его шедевр — «Сонеты к Елене», которые посвящены фрейлине королевы Франции Элен де Сюржер. Эта умная, рассудительная женщина, понимая, что является источником вдохновения столь замечательного таланта, сама своим поведением, своими капризами нарочно усиливала страдания поэта, которые тот облекал в возвышенную лирическую форму. Для нее это было игрой, а для Ронсара — невыносимым в его возрасте бременем. «Я слишком долго воспевал любовь без всякой награды», — горестно заметит он. «Сонеты к Елене» — верх достигнутого Ронсаром поэтического совершенства.
Один из них мы приводим в переводе И. Эренбурга:
Старухой после медленного дня.
Над пряжей позабывши о работе.
Вы нараспев стихи мои прочтете:
Ронсар в дни юности любил меня...
Окликните, — ответить не сумею.
Я буду мертвым, под землей истлею
И прежнее вы скажете, грустя:
«Зачем его любовь я отвергала?»
Вот роза расцветает, — час спустя
Ее не будет, — доцвела, опала
Силы постепенно уходили, придворная жизнь отягощала. Он отчетливо видел, что скрывается за этой золоченой мишурой:
Ужель не видишь ты, как лицемерен двор.
Он в золото одел Донос и Наговор,
Унизил Правду он и сделал Ложь великой...
(перевод В. Левика)
Он умер 27 декабря 1585 года Похоронен в клире капеллы Сен-Косм.
Вскоре после смерти Ронсара наступили новые времена, изменились вкусы и мода. Поэты новых поколений выработали свои идеалы, новые образы посетили их воображение, а имена Ронсара и его товарищей по «Плеяде» были забыты.
Лишь почти 250 лет спустя, в 1828 году, известный французский поэт и критик Сент-Бёв натолкнулся в библиотеке на покрытые пылью томики, и не смог сдержать своего восхищения. Он написал двухтомное исследование о поэтах «Плеяды» и таким образом извлек из забвения Ронсара и других поэтов. С тех пор стихи Пьера де Ронсара знает наизусть каждый французский школьник. Знают их во всем мире...
Л-ра: В мире книг. – 1985. – № 12. – С. 55-56.
Произведения
Критика
