Иоганнес Бобровский. В потоке

С опущенными плавниками,
в светлеющей серости чужого
берега, в сторону сияния, что
отодвигается назад, в сторону посеревшей
искаженной поверхности воды, из зеркал
в нас выстрелил свет.

Голова Крестителя на гладь
разорванного сна опустилась
и рука с синеватыми хрупкими
ногтями обхватила
срезанные волосы.

Когда я тебя полюбил, твое сердце
горело добычей над мерцавшим огнем и ртом
дрожащим открылось, в то время поток
проносился дождем вместе с цаплями в небе,
падали листья и наполняли его постель.

Мы склонились над разодетыми в чешую
замерзшими рыбами
и над песком раздалось пенье сверчка,
из листвы опавшей на берег
мы пришли, чтоб уснуть, никто
не минёт эту постель, никто
не потушит зеркал, никто
не разбудит нас
в наше время.