«Жить надо во весь рост»
В. Разумневич
У Льва Кассиля был раз и навсегда избранный курс — высокая мечта волновала и воодушевляла его, увлекала на главную дорогу жизни, к большим делам и большим людям. Он уверенно, не сворачивая на боковые тропинки, шагал наперекор ветрам века. Шагал по большаку, ведущему к горячим темам современности, к настоящим героям новой эпохи. Вдохновенный знаменосец беспокойного племени романтиков, он, по его собственному признанию, «всегда ощущал сердцем целевую путевку, с которой пришел в писательство, путевку с печатью Маяковского». В свой дневник Лев Кассиль не раз сердечно и благодарно вписывал это путеводное имя. У него писатель учился по-революционному жить, работать, бороться, творить.
Ему, старшему другу-наставнику, он посвятил одну из самых проникновеннейших своих книг — «Маяковский — сам», которую, можно сказать, писал всю жизнь. Теперь эта книга, в которой личные воспоминания органично переплетаются с раздумьями о новаторском литературном наследии поэта, о его жизненном пути, стала верным спутником школьного читателя, раскрывает перед ним красоту и силу поэзии В. Маяковского. […] На всю жизнь сохранил Кассиль верность творческим принципам В. Маяковского. «Раз навсегда выбрал для себя дорогу за ним», — написал он в дневнике.
«...Соскучился по детям, — признавался он. — По детям вообще. Давно не был в школе, на пионерских сборах, давно не толковал с ребятней. Мне это очень нужно. Общение с детворой питает меня, утешает и дисциплинирует. Всякое выступление перед детьми для меня акт творческий, требующий мысли и чувства. Мой маленький, жадный и доверчивый, но нелицеприятный, чистосердечный и прыткий читатель! Он оберегает меня от скверны эстетства, фельетонного блудословия, риторической роскоши и трескотни, гоньбы за парадоксами, скрывающими боязнь показаться тривиальным там, где ты неточно знаешь истину. Он великий реалист и любознайка. Он требует ясных ответов на затронутые книгой вопросы, касается ли это Серого Волка и Ильи Муромца, или Чапаева и Всадника без головы, либо Циолковского и Мичурина».
Подобно В. Маяковскому, он любил выступать перед своим читателем. А читатель у него — лучше и не бывает! Неугомонный и отзывчивый, глубоко верящий писательскому слову. Своих юных читателей, как и юных героев своих книг, он называл ласково — «дорогие мои мальчишки», отдавал малолетним мечтателям и фантазерам всю силу таланта, горячую сердечную привязанность. И дети платили ему такой же искренней любовью.
Вспоминается весенний день открытия Недели детской книги в Колонном зале Дома Союзов. На председательском месте, как всегда в этот праздник, Лев Кассиль, подтянутый и приветливый. Он очень гордился этим детским праздником, который возник по его инициативе еще 1944 г., и называл ежегодную Неделю детской книги книжкиными именинами. Литературные торжества проходили по всей стране во время школьных каникул, и писатели охотно шли на встречу с детьми, читали свои произведения, делились творческими замыслами. Но, пожалуй, больше всех волновался и радовался в этот, день сам организатор праздника. Сколько выдумки, душевной энергии вкладывал он в свое председательское дело! Шутил, вспоминал забавные случаи, вызывал ребят на откровенный разговор, затевал всевозможные конкурсы и диспуты, придумывал увлекательные игры. Кассиль улыбался детям. А дети улыбались Кассилю. Они всегда находили общий язык, общую тему для разговора. На наших глазах он как бы становился ребенком, задорным и насмешливым, неистощимым на остроумные экспромты и по-детски озорные выходки. С ним всем было радостно. Он притягивал к себе детей и взрослых веселым радушием, щедростью богато одаренной натуры, романтической приподнятостью духа, ребячьей непосредственностью.
Память детства в нем жила прочно, сопутствовала ему в жизни и литературной работе. Встречаясь с детворой, он снова и снова возвращался в детский мир, отдаваясь ему целиком, самозабвенно уходил в ту далекую пору, когда сам был маленьким. И это помогало ему в его творчестве. Он легко входил в детский мир, и под его пером ребячья жизнь оживала во всей своей достоверности, без фальши и нарочитости, многопланово и зримо. Так было и тогда, когда он, московский журналист, впервые взялся за перо писателя, испытал свои силы в жанре детской литературы, так было и потом, когда он стал всемирно известным автором талантливых книг для подрастающего поколения.
Его первая повесть «Кондуит», которую приветствовал В. Маяковский, была опубликована в журнале «Пионер» в 1926 г. Через 2 года в том же журнале появилось продолжение повести — «Швамбрания». Затем писатель объединил обе части в одну книгу и дал ей длинное и завлекательное название «Кондуит и Швамбрания». Повесть о необычайных приключениях двух рыцарей, в поиске справедливости открывших на материке Большого Зуба великое государство Швамбранское, с описанием удивительных событий, происшедших на блуждающих островах, а также о многом ином, изложенном бывшим швамбранским адмиралом Арделяром Кейсом, ныне живущим под именем Льва Кассиля, с приложением множества тайных документов, мореходных карт, государственного герба и собственного флага».
Название точно, отражало романтическую сущность повести. В ней и на самом деле приключались невероятные случаи с двумя несовершеннолетними «рыцарями» из провинциального городка Покровска — братьями Лелей и Осей, придумавшими справедливую страну Швамбранию, в которой все размещено как нельзя лучше. Любознательные малыши с помощью своей игры осваивают благородный закон рыцарства, братства, справедливости. И писатель, по-доброму относясь к своим героям, с неподдельным юмором и веселой фантазией рисует повседневные ребячьи заботы - и увлечения, их восприятие окружающего мира.
Юный читатель восторженно принял повесть. Но многие критики того времени не разделили этого восторга детей, не одобрили новаторский прием автора. Уж слишком не похожа она была на все те детские книги, которые создавались прежде. Его обвиняли в «антипедагогичности», «романтическом озорстве», «излишнем шаржировании событий», «слишком любовном отношении к детям». Один из сердитых критиков даже заявил, что книга Кассиля, «долженствующая сыграть роль Дон-Кихота в детской литературе, неоправданна, нежизненна, ложна по своему замыслу». Подобные высказывания, предвзятые и бездоказательные, сыграли плачевную роль — любимая книга советской детворы, самая значительная работа Льва Кассиля не переиздавалась 11 лет.
«Детство мое, — говорил Кассиль — было долгие годы расхвачено напополам гимназическим Кондуитом и Швамбранией, выдуманной Страной, которую мы открыли для себя с братишкой, чтобы скрываться в ее утешительных просторах от тех многих обид, что наносил нам старый мир взрослых…».
Вторая книга повести наполнена гулом классовых боев. Не только в гимназии, не только в семье «швамбранов», по всей стране, вздыбленной революцией, пронесся октябрьский ветер. Произошли заметные перемены и в образе жизни юных героев повести.
[…]
Повестью «Кондуит и Швамбрания», как и всеми другими своими книгами, появившимся позже, Лев Кассиль настойчиво отстаивал право человека на мечту, готовил юных читателей к реальной борьбе за светлый грядущий день. Беспокойные, деятельные мечтатели живут почти во всех его произведениях. И каждый из них чувствует, острую необходимость нести в мыслях и душе свою Швамбранию, постоянно иметь перед собой высокий и яркий, как маяк, жизненный идеал, заветную цель, ради которой стоит жить, работать, бороться.
Именно таким, по-рыцарски благородным и отважным мечтателем выступает в повести «Черемыш — брат героя» главное действующее лицо, мальчик-сирота, на долю которого выпали серьезные испытания, мучительные переживания. Повесть ставила важные вопросы о человеческом достоинстве и малодушии, о героизме истинном и мнимом, о честности и справедливости, об умении взрослых помочь подростку в трудную минуту словом и делом.
Л. Кассиль остро чувствовал и взволнованно отражал в своих книгах современность, героическую перекличку людей разных поколений, отцов и детей. В его произведениях детский мир переплелся неразделимо с миром взрослых, младшие следуют за старшими, вбирая в себя их опыт и убеждения, пламенное, страстное желание доблестно продолжить дело, начатое предшествующим поколением. Проблемы эти волновали писателя, он размышлял о них беспрестанно и с неизменной озабоченностью. Дневники доносят до нас беспокойные писательские раздумья. «Не заявляет ли о себе, — пишет он, — голосом непримиримым и таким крепнущим, что его уже не заглушить, проблема отцов и детей? И не остаюсь ли я по эту, ко вчерашнему дню обращенную, сторону? Все, что я делал и делаю, это остается с отцами, а они, молодые, уходят от нас, я теряю их. И самое трудное для меня в том, что во многом (нет, не во всем, но во многом) на их стороне. Но, уйдя от «отцов», я уйду и от детей — без кавычек, от ребят, то есть от самого дорогого мне в жизни, значит. А этого я себе позволить не могу. И, выходит, надо мне вздохнув, помахать рукой уходящим от меня, пожелать им счастья и новых попутчиков, которые попадут в ногу, и — остаться с маленькими. Но больно все-таки, что уходить они, выросшие, будут все быстрее, все дальше. И очень важно тут нам, оставшимся с ребятами, не потерять суровых критериев, которыми проверяет нашу работу Искусство». Ребята — герой, его книг — не мыслят своей жизни в отрыве от главных забот времени, от серьезных, полезных дел, которыми заняты взрослые. И на своем жизненном пути, приближаясь к совершеннолетию, они как правило, встречают надежных и опытных попутчиков, обогащаются их мудростью и знаниями, умением жить по-настоящему, активно, с полной отдачей. Добрая и заботливая рука взрослого наставника оберегает юного героя от бед и ошибок, от неверного шага, от горестей и разочарований. Так происходит с тринадцатилетней девочкой Симой Крупицыной, героиней повести «Великое противостояние», которая однажды пришла к грустному выводу, что жизнь ее «не удалась», что все у нее «очень обыкновенно» — ни приключений, ни увлечений и «вообще никаких интересных случаев».
Как и его герои, Лев Кассиль, военный корреспондент Всесоюзного радиокомитета, находился тогда на решающих рубежах боевых действий. Он выступал по радио и на страницах газет с репортажами, очерками, рассказами о товарищах по оружию. В те суровые годы Кассилем было написано немало военных рассказов для детей, лучшие из которых вошли в сборники «Линия связи», «Обыкновенные ребята», «Опасный груз», «Твои защитники». Тогда же школьники впервые прочитали его увлекательную повесть о подростках-ремесленниках «Дорогие мои мальчишки». Созданные в пору самых жестоких испытаний, произведения эти, раскрывающие нелегкие человеческие судьбы и небывалые трудности военной годины, были глубоко оптимистичны, дышали верой в победу над фашистскими захватчиками. В них, как и в довоенных произведениях Кассиля, билось пламенное сердце жизнелюба, страстного патриота. А еще в них жила романтика, возвышающая человека-воина, окрыляющая на подвиг. Кассиль и в войну оставался верен своей творческой манере, верен своему читателю-подростку, мечтателю и фантазеру.
Совершенно в иной художественной манере были созданы повести «Улица младшего сына» (Кассиль писал ее в содружестве с Максом Поляновским) и «Ранний восход», где главными героями тоже выступают мальчишки — юный разведчик Володя Дубинин и пятнадцатилетний художник-самородок Коля Дмитриев. Оба персонажа взяты из реальной жизни, с их настоящими именами, достоверной биографией. Возможно, именно эта документальность и продиктовала автору более строгую, сдержанную манеру изложения, побудила отказаться от замысловатого, со стремительным движением и неожиданными поворотами сюжетного построения, от игровых и фантастических художественных решений, что было свойственно многим прежним его произведениям. На этот раз автор стремился на основе подлинных фактов и жизненно убедительных обобщений создать типические характеры представителей молодого поколения военных и первых послевоенных лет, проследить духовное созревание личности, способной совершить подвиг, подняться до вершин истинного творчества. Но и тут, в обоих своих документальных книгах, Лев Кассиль оттеняет в судьбе героев романтическое начало, яркими красками рисует невиданный взлет героического и творческого духа в человеке.
[…]
Л-ра: Советская педагогика. – 1981. – № 4. – С. 115-118.
Критика
