Удивительная Эми

Перед началом этой рецензии, необходимо сказать, что во многом данный текст черпает свой изначальный замысел из детского побуждения, желающий не оставлять без внимания кинокартину, которая когда-то стала первым просветом в моей более сознательной жизни и впервые заставила меня думствовать и смущаться от своей некогда дикарской мечты-идеи. Помимо того, в тексте будет часто фигурировать скорее хвалебный контекст, чем критический. Связано это с тем, что кинокритик из меня совсем никчемный и, если ваш покорнейший слуга всерьез возьмется за критику, полагаю, наши общие мысли рассеются, как же быстро, как мошенники рассеиваются по лицу земли; тем самым, читатель бы начал краснеть еще больше, чем ожидалось. Хотя, по правде говоря, книжная и экранная версия, довольно исключительны в посыле; обе работы отлично прописаны и только истый отравитель способен шпынять их лишь за самобытность, а как нам известно, каждый довольствуется своей правдой, сколько бы на него не влияли, так и эта работа больше походит на прощанье с домом.

Всякий раз, когда кто-либо уповает на проникновенность брака и любых других отношений людей, мне вспоминаются весьма жуткие измышления, представленные в фильме «Исчезнувшая» Дэвида Финчера, экранизированные в 2014 году на основе романа изумительной писательницы Гиллиан Флинн, которые выворачивают наизнанку всеобщие человеческие стандарты о любовной этике. В кинокартине «Исчезнувшая» мелькает множество пасхалок и своеобразных тонкостей, как, например, субкультурный и изящный юмор, так и детективный накал, строгость повествования с учетом всех деталей, что сражают при повторном просмотре. Однако этот киношедевр уникален отнюдь не детализацией и грамотностью, а блистает именно той передачей атмосферы книги и ее ужасающего подтекста, касательно отношений, который еще с несколько лет назад, знатно осел и стал своеобразным просветом в моем жизнепонимании и раздумий о том, какой мрак утаивает каждый из нас.

В основе сюжета лежит детективное повествование, которое опирается на психологическое и патологическое раскрытие проблем персонажей. Следует отметить, что это раскрытие между книгой и фильмом сильно отлично; но подобный подход и исключение вполне приемлемы в угоду хронометража, потому как не помешало зрителю проникнуться вглубь сюжета. Немногие фильмы способны похвастаться невероятно ошеломительным актерским составом, способный бить рекорды по харизме и высококлассной актерской игрой. Розамунд Пайк стала для меня настоящим открытием, который влюбляет своим актерским жаром; она профессионально исполнительна, один лишь ее взгляд внушает сразу несколько чувств, заставляя только гадать, что творится у ней в голове. Розамунд Пайк в этом плане одновременно и прекраснодушна, и загадочна; затем приходится гадать, кто бы еще мог сыграть характер Эми настолько точно и утонченно, насколько метко это вышло у нее; и с одной стороны, начинаешь натурально восхищаться завораживающей красотой и имитацией хладнокровия, а с другой, страшишься этому труднообъяснимому точному попаданию в роль социопата. Бен Аффлек неповторим. Вообще, кажется, не существует ни одного фильма, где он не сгодился бы. Едва ли не каждое действие, слово, эмоция, что отыгрывает Бен Аффлек закрепляет за собой статус «тот, кто должен быть на этом месте» и это абсолютная правда. За все время чтения книги, меня снедала одна едкая мысль, словно никто другой не смог бы вжиться в роли Ника и Эми, кроме как Бена и Розамунд. Говоря об остальных актерах, нельзя не подчеркнуть, что от них чувствуется сильнейшая отдача - они не плюшевые, не тень чья-то, и каждый из них имеет натуру, данная деталь весьма приятна, особенно для повторного просмотра.

Итак, говоря о сюжете, нельзя не упомянуть, что взрывоопасная смесь исходит прямиком из раскрытия темных сторон Эми, что берут свое начало из детства. Исчезнувшая непросто раскрывает суть отмщения – это кино о лжи, лицемерии и последствиях донельзя плохого воспитания человека, о чести каждого кто состоит в отношениях, и кто воспитывает. Отличительной чертой книги от фильма является интимное вскрытие мышления Эми. Прежде чем Эми родилась на свет, у ее мамы случилось семь выкидышей: «Я росла гордой, с чувством собственной уникальности, - девочка, которая боролась с небытием и победила. Вероятность успеха составляла меньше одного процента, но у меня получилось» [1] - рассказывает Эми в своем мысленном монологе. Впрочем, не этот факт раззадорил в ней социопатию – все достаточно просто: дело в том, что, хотя ее родители активно старались создать идеальный образ семьи, дабы стать счастливее; но при существующей грамотности, научности и начитанности, грамотно объяснить Эми, каким образом достигается счастье, они не смогли.

В самом деле, когда многие родители пытаются объяснить своему детищу смысл счастья или того, что оно в сущности представляет и что его рождает, как правило, они приводят упрощенные примеры чей-то жизни, растыкивают как оно выглядит в книгах, фильмах или в Любви, но не удосуживаются показать это на своем примере – здесь, вместе, между собой, в семейном кругу. Позже дети из таких семей обретают тревогу, когда восстают против мира, ведь мир всегда требует нравственности взятого из опыта, и им суждено заблудиться в мире больших ставок, азарта, криводушия как мальчик-с-пальчик. Конечно, они все-таки отдают какими-то намеками и половинчатой моралью, как и иное множество уроков, возможностей и преимуществ образов и эталонов, которые без практики делаются песком и рассеиваются от первого дуновения. Ввиду чего, это вряд ли можно назвать полноценным воспитанием, поскольку воспитание ребенка не просит, а требует труда и искренней ласки, ровно также, как и требует уникальности; не кинообраз, а наглядный пример. Иначе, велика вероятного вырастить либо пузатую ленивую ничтожность, неполноценное полудурье, либо же бесчувственное и социопативное чудовище, умеющее плести только паутину лжи и влиять засильем. Возможно, такие дети вырастают раньше времени и созерцая абсолютное уродство, понимают, что если они живут среди сумасшедших, надо и самому научиться быть безумным. А затем, насильственно убедив себя в неповинности они исподтишка коварно срывают с людей одежду и, подобно хирургу скальпелем наносят точнейшие удары по человеческим гнойникам. Детство — это как некогда утерянная крохотная деталь пазла, отсутствие которой вредит общему замыслу. Эми умна, красива, и ко всему прочему — привыкла мыслить тактически, как подобает любому социопату. Потому она зациклена на идеале и победе, а когда встречает Ника, который пробуждает какое-то чувство спокойствия своим присутствием, походя на равновесие, Эми начинает чувствовать настоящую любовь, полную отдачу со стороны обоих, то полноценное счастье, которое ей недодали; она действительно становится собой; становится той, какой бы она хотела быть с детства, а не потакать иллюзиям ее родителей, обожествляющих «Удивительную Эми», чтобы только заполучить долю внимания на мгновение. Родители Эми — писатели, которые к тому же, несусветно образованы и знают все тонкости психологии назубок. Их заработок мало-мальски зависит от издания книжной серии о злоключениях «Удивительной Эми», прообраз, который был списан с настоящей Эми; и этот образ был много лучше оригинала, - супербезумное давление на психику ребенка со стороны родителей, и этот образ - зачинщик отклонения реальной Эми. С годами ее знания преумножаются, как и лед равнодушия вместо сердца. И когда однажды случается, что она находит человека, который одновременно приходится и прозорливым, и простым, она чувствует, как эти пустяковые отношения отдают то, чего не было в детстве: ласки, любви, и потому обретает если не покой, то хотя бы симуляцию счастья, которая, впрочем, ее устраивает. Ощущая это расчудесное сближение, она решает полностью раскрыть свою многоликость, анатомию со всеми нюансами; но проблема Ника, как и всецело любого брака в том, что мы привыкли понимать под отношениями, — он не готов исполнять обещание, и принимать человека со всеми его недостатками. Иногда нам нужна элементарная шпаргалка, напоминающая о неуклонной ответственности Трех Вечных Слов. Нам это хорошо известно, однако не все клянутся оставаться до конца, если вдруг выяснится, что одна из сторон имеет странное хобби. Вполне естественная реакция поступает к Эми, когда нитки брака обрываются, разговоры черствеют, а идеальная вторая половина постоянно обозлена или недовольна; ну а последним ударом становится измена. Для присущей натуры и интеллекта Эми, месть становится детально ужасной. Атмосфера, воссозданная Финчером брыкает и хватает за руку зрителя и не дает отойти от чувства непосредственного хождения между лезвиями напряжения фильма. Фильм невероятно пробирающий; в жизни существует множество моментов, когда какая-нибудь книжная или кинематографическая вселенная влюбляют зрителя в себя, заставляя ласкаться в мечтах где он неважно каким способом, но очутился; на какой-то момент, в своих мечтах он сливается с сценарием и получает удовлетворение оттого, что независим и свободен от суеты и всякой рутины, чувствуя тот самый блаженный домашний уют, зная, что ему никуда не нужно ехать, и ни перед кем отвечать, — словом, немногие фильмы заставляют воображать свое физическое пребывание в другой вселенной. Именно это чувство покоя внушает атмосфера, кадры и саундтрек фильма. Особенно, конечно, хочется отметить саундтрек , который словно неотделим и является природой фильма, без которого он не смотрелся бы настолько уютно и одновременно напряженно. Возможно, мы слишком долго задерживаем свое внимание, воспевая этот фильм, но поверьте, мне невероятно жаль, что прочитал книгу после просмотра, так как эта история содержит всю подноготную об обществе, воспитании и мраке отношений, которые в конце концов должны быть рутиной; но об этом чуть позже.

Книжная серия «Удивительная Эми» (прилагалась в подарок к DVD изданию фильма)

Многие критики подчеркнули, что фильм «Исчезнувшая» получился правдиво злым с присущей иронией на аллегорию американской, высокоморальной мечты, которая нам так знакома: обычная жизнь, обычная работа, любовь, ребенок, пенсия и смерть. В общем все то, за что мы хотим бороться и готовы бунтовать при недодаче; но как правило, Американскую мечта гнется перед Американской реальностью. При случае, когда мы получаем такую жизнь, то называем ее рутиной и загораемся критиковать ее, или противимся и делаем антисоциальные жесты, движения, высказывания. Понимаем, что на самом деле не хотим жить обычно! «Верный ответ – самый простой» [2], - но для большинства это ирония, для меньшинства — правда. Собственно, именно об этом нагуле эмоций нам рассказывает Финчер; о темной стороне любого желания и счастья, каприза и мечты. И вдумчиво следуя за повествованием фильма, тебе приходит осознание, что некая частица - будь то Ник или Эми, есть и в тебе; хотя бы по тому расчету, что мы привыкли делать с нашими взаимоотношениями и в первую очередь с собой - от семьи и дружбы, заканчивая любовью.

В самом деле, любые отношения должны заключать в себе притворство, потакание и взаимное понимание, иначе такие отношения стухнут раньше времени, поскольку каждый человек — это отдельный индивидуум, желающий лишь уюта и быть понятым, несмотря на то, каким-бы ученным он ни был. Но почему отношения должны в себе содержать всяческие потакания и прочее? Неужто простого понимания и адекватности нам недостаточно? Отнюдь нет: вступая в более серьезные отношения мы одновременно свидетельствуем досуг и всевозможные, различные перемены в мировоззрении человека, которые так или иначе, переплетаются с нашей жизнью. И иногда это сложно, да; это требует сложнейшей работы над собой и своими привычками, попутно приходится отказываться от злонравия, желчности, и чаще прибегать к логическим рассуждениям, работать над собой, дабы не пугать причудами свою вторую половинку. Конечно, это тягостно и крайне дискомфортно, потому что сближение толкает тебя на то, чтобы быть если не до конца откровенным, то хотя бы ранимым, иначе такие отношения — симуляция, поскольку любые отношения психологически сложны, ведь не бывает так, чтобы в них никто ничего не жертвовал и при том был счастлив — дома не строятся без мозолей. А затем отсутствие подобного дискомфорта предшествует великому горю или утрате.

«И вода несла ее мимо всех остальных пострадавших от насилия нелюбимых женщин» [3]

В большинстве случаев мы можем узреть, как люди строят свои отношения на весьма болезненной слепой любви и, как правило, такие люди не сознают, что их будущее непременно будет расстроено взаимным гневом и недосказанностью. Ибо самая стойкая любовь и самые крепкие отношения всегда зиждутся на обоюдном воздержании от своих самых вредных сторон, и только тогда к нам приходит умиротворение. Быть может, многим давно известен этот принцип, однако те же многие ошибочно полагают, что это просто тяжелый труд, в самой же книге эту оплошную идею озвучивают совсем иначе: «Уступайте, договаривайтесь и не ложитесь в постель сердитыми — вот три совета, которые всегда давали и будут давать новобрачным» — пишет Эми в своем дневнике и оказывается абсолютно права. Права, потому что на морали этих советов красуется долголетняя пыль, что верна по структуре, но вряд ли будет понята будущим поколением. А в настоящее время, говоря конечно же о браке, мы имеем возможность констатировать бесконечные, совершенно неискренние пары сходящихся и расходящихся также быстро, как начало и конец Англо-занзибарской войны. Перед нами горестная картина современного брака, где доминирующая сторона противится самому смыслу и задумке брака, и охотно отмахивается от упреков своей половины, не старается стать лучше, не самообразовывается, нападает и хулит своего партнера в том, что ей или ему их жизнь и брак представлялись совсем в другом свете. И где-нибудь пав на колени, оплакивая прошедшее время и ресурсы, эта некогда любящая половинка признается, что знатно сплоховала и опростофилилась, клянется как наяву видела розовые мечты, но те стали пеплом, история попала в переплет, а ноги будто вязнут в смолистой тине. Но примирившись с повседневностью они продолжают эти Богом ненавистные отношения и не разводятся, не переосмысливая ни себя, ни ошибки и вообще ничего; каждый день их сердца гниют от ежедневной мысли, что молчали, не работали над собой и любимой половинкой, а затем протяжно влипли в паутину лжи. Совсем не удивительно и даже вполне ожидаемо было увидеть, что похожие отношения смиренно прибегают к жуткому диктанту, как однажды писал Гюго в романе «Человек, который смеется»:

«Грубость брака приводит к непоправимым последствиям: брак уничтожает волю, исключает выбор, устанавливает, подобно грамматике, свой собственный синтаксис отношений, заменяет вдохновение орфографией, превращает любовь в диктант, лишает ее всякой таинственности, низводит женщину с облаком, одевая ее в ночную сорочку, умаляет тех, кто предъявляет свои права, и тех, кто им подчиняется»

Между тем, в кульминационном моменте фильма проскакивает одна из самых ужасающих, на мой взгляд, и одновременно самая сражающая мысль, что могла бы прийти в голову человека, что пытается как-либо осмыслить сущность брака. Минуя все головоломки, все сюжетное давление и все психологические уловки фильма, перед выходом к журналистам между Эми и Ником разыгрывается финальный диалог, в котором звучит страшная, но правдивая мысль о бытие любого брака и любых отношений:

— Ах ты тварь!

— Да, я тварь и твоя жена. Ты нравился себе лишь, когда пытался быть таким, каким нравился этой твари. Я не сдаюсь. Я ведь тварь. Я убила ради тебя. Кто еще может так? Ты думаешь, что был бы счастлив с какой-то простушкой? Никогда, милый! Лишь я.

— Черт, это иллюзии! Ты же чокнутая, зачем тебе все это? Да, я любил, но потом мы только обижали друг друга и подавляли, причиняли боль!

- Это и есть брак.

Помимо того, что эти измышления стали тем переломным и ударным моментом всего фильма, который слегка интерпретировал книжную Способную Энди, в основе предпоследней мысли Эми лежит концепция «сознательной рутины», которая в сравнении с «разумным эгоизмом» [4] заключает находящегося в отношениях человека, постоянно принимать кошмарные недостатки своей половины и вместе корректировать их, а затем отказываться от своих, дабы действительно прийти к общему счастью, и, как нетрудно догадаться, то же самое обязуется делать обратная сторона. Если задуматься, то по большей части Наши отношения существуют только затем, чтобы совершенствоваться, сводя самые невозможные пары, самых неподходящих друг другу людей, что отличны воззрениями и идеологией, то есть делать из сложного простое и целое. Затем мы и наблюдаем множество остросюжетных любовных линий, где в конце, казалось бы, самые сложные люди сходятся и находят счастье; именно поэтому слова Эми о том, что Ник на самом деле не был бы счастлив с какой-то простушкой чисты, как слезы ребенка, ведь заурядные и не требующие никаких перемен отношения приводят нас к рутине, а после, где-то с несколько месяцев или лет, видя перед собой односложного и статичного в своих суждениях человека, мы начнем его ненавидеть и тайно проклинать, поскольку нам нужна отдача и решительно сложные отношения, ибо простое благодушие не требующие обоюдного духовного роста склоняются и становятся рутиной. Как было вышеозначенно, простые отношения где все хорошо склоняются человека теснить свои чувства, как усмиряют зверя в цирке; тем временем космос накаляется, воздух становится вязким, а супруги умирают.

Ни человек, ни созданные им понятия не имеют смысла без дисциплины, как целостного фундамента. Отсутствие дисциплины заключает деградацию взаимоотношений и гармонии, что ведет к дефектному подобию близости. У любви должна быть куча правил. Любовь требует от партнеров постоянного самосовершенствования. Любовь без условий – любовь без дисциплины. Как мы уже убедились, она не приносит счастья. Для этого нужно либо вооружиться мудростью и взаимопониманием, либо прочитать или посмотреть «Исчезнувшую» и сделать немало выводов.

Три вечных слова.

Приложение 1:

[1] — Выдержка из книги; Эми Эллиот-Данн, — Тот день — 270 с.

[2] — Цитата прямиком из фильма, — 1:30:21

[3] — Цитата из фильма, — 1:09:54 (также является отсылкой на самоубийство писательницы Вирджинии Вульф)

[4] — Разумный эгоизм — термин, введенный Чернышевским для обозначения развиваемых им этических принципов.