13.06.2016
eye 104

Михаил Пришвин


Ни один писатель не пытался столько раз переубедить своих читателей в том, что, собственно, никакой он не писатель, а всего лишь «записыватель» самого по себе прекрасного мира, скромный очеркист и что его забота состоит только в том, чтобы в любом случае оставаться верным Правде. При этом слово Правда всегда употреблялось Пришвиным в самом высоком нравственно-философском содержании.

Пришвинскими сюжетами движут иные художественные законы. Авторская мысль развивается словно над внешними событиями повествования, каждое из этих событий имеет как бы самостоятельное значение и излучает свою энергию изнутри, держится не собственно своим смыслом, а соединением с другими.

Прямая и вместе с тем, словно бы необязательная форма обращения к читателю, незатейливость рассказываемого и простодушность рассказчика, некая легкая сказочность живых превращений наблюдаемого автором мира — все это придает пришвийскому слову форму сказительства.

Пришвин считает, что задача художника состоит в том, чтобы закрепить то или иное бесконечно творческое состояние и показать Человеку выход из одиночества и трагизма, как это делает народ в своих сказках, вовсе не претендуя ни на какую эстетику. Писатель разрушает грани между этикой и эстетикой, между поэзией и наукой, между прошлым и настоящим. И доказывает, что все эти формы творческой энергии устремлены к единой цели — во имя Всечеловека, небывалого будущего. Разница только в том, что наука это делает «без меня», а поэзия — «через меня».

Темы, мотивы, проблемы, образы в произведениях Пришвина постоянно взаимодействуют, переливаются друг в друга, снова и снова возникают, казалось бы, в неожиданных местах, но всегда необходимо и свежо, возвращаются в каком-то ином качестве и незаметно уходят, чтобы потом где-то появиться опять в новом качестве, многие из них становятся сквозными для всего творчества.

Биография

Произведения

Критика
Выбор редакции
up