Дальний родственник

В Московском государстве,
чи­тателю мой любезный,
родство зело соблюдается.

Записки Кошихина.

Сродни вам!

Грибоедов. (Горе от ума).

Сегодня праздник. Войдем в гостиную Антиоха Ива­новича: вы ничуть не уроните себя, посетив его гостиную. Антиох Иванович имеет звезду, ведет большую игру в вист и преферанс, посещает английский клуб и занима­ется вопросом о Востоке. Он акционер в десяти спекуля­циях; ему свои многие графы и князья; его жена до сих пор еще очень хороша, хоть уже двадцать лет замужем. Вы увидите в гостиной Антиоха Ивановича много замеча­тельных лиц; там я вам покажу одно неделимое, которо­го нет ни у Бюффона; ни у Кювье. Вы напрасно станете искать его в целой России: оно водится в одном Петербурге, городе чинов и службы, и более нигде. Это недели­мое — дальний родственник.

Посмотрите, вот он сидит в углу на краешке стула; ноги загнуты под стул, руки, держащие круглую шляпу, смирно опущены на колени. Лицо его не выражает глу­пости, но как-то неловко стоит на плечах; на нем будто написано: я не в своей тарелке.

Все в гостиной сидят у стола — он один в углу; все говорят между собою — он один молчит: его никто не удостаивает разговором. Он одет всегда прилично, толь­ко по сапогам можно заметить в нем человека, недавно приехавшего из провинции. Если Антиох Иванович вдруг уставит глаза в одно место и, погрузись в самого себя, начнет шарить вокруг руками, он схватит табакерку, быстро подаст ее Антиоху Ивановичу и опять чинно сядет на свое место. Если Антиох Иванович захочет показать гостям свою любимую болонку и закричит: «Ами! Амикушка! Амиченочек!» — он, как порядочное эхо, вполго­лоса повторяет: «Амиченочек», прибавит шепотом: «Амичушечка» и, протянув руку вбегающей собачке, шевелит тремя пальцами, будто катая шарик. Несмотря на такие услуги, Антиох Иванович на все его поклоны едва кивает головою; его семья на него косится и дуется. Зачем же принимают этого человека? Нельзя: он — дальний родст­венник.

Антиоха Ивановича бог благословил детьми. Много их — это еще не удивительно, но все они отличного ума! Спросите хоть самого меньшего сына, Хромвиньку, о чем угодно — все знает, а ему только девять лет! Спросите, например, кто это говорит с папенькою?

— Его пр-во тайный советник и Владимира первой степени кавалер такой-то,— скажет он не запинаясь.

— А этот, в эполетах?

— Его пр-во генерал-майор и кавалер такой-то.

— А этот, что смотрит в потолок и грызет ногти?

— Его сиятельство камер-юнкер граф такой-то.

— А там в углу, в черном платье?

— Это так себе, дальний родственник! — скажет ре­бенок, презрительно махнет ручонкою и побежит от вас так мило, так невинно, что хочется расцеловать этот жи­вой адрес-календарик.

Дитя умное, со способностями, скажете вы, но отец умел дать способностям должное направление!.. «Spes magna futuri»,¹ — всегда говорит, положа руку на голо­ву Хромвиньки, домашний доктор Антиоха Ивановича, Никита Прокофьевич Лавроцезаринский.

Пойдем в столовую. Антиох Иванович обедает, и меж­ду именитыми и нужными людьми вы опять видите даль­него родственника. Смирно сидит он на конце стола, воз­ле гувернера; молча ест куриную ножку и не мешается в общий разговор, который разделился на две половины: одни толковали о войне Англии с Китаем, а другие бра­нили русских литераторов. В это время вошел в комнату какой-то чиновник и, махая руками и ногами, извинялся, что опоздал к обеду. Его усадили за стол, а дальний род­ственник исчез. Выгодный человек — дальний родствен­ник!

Давно уже, очень давно в одной благорастворенной губернии, в лесоводном уезде, у дьячка Ивана Ивановича

__________________

¹ Велика надія в майбутньому (мат.).— Ред.

Иванова было два сына, Антиох и Феофилакт. Антиох имел хороший, четкий почерк и сметливую голову. В одну бессонную ночь голова начала шептать Антиоху: «Ты ду­рак, что сидишь дома, имея талант четко писать; иные знатные господа ленивы и не любят читать связного письма: ты для них будешь клад — не человек; они тебя озолотят!» И в следующее за этою ночью прекрасное утро Антиох уже шел пешком на север. Долго шел Антиох, из­бил сапоги и хотел остановиться в Торопце; но как там не оказалось великих вельмож, то, отдохнув, отправился далее и благополучно прибыл в Петербург.

В Петербурге Антиох попал на службу к барону Норменшу, женился на его воспитаннице и мало-помалу, по­стоянным старанием вышел в люди, то есть получил чин и купил дом в одной из лучших частей города.

Между тем и Феофилакт не дремал: он в земском суде выслужил чин коллежского регистратора, женился на де­белой девушке, растолстел на удивление и сделался от­цом четырнадцати детей. Чрез городок, в котором жил Феофилакт, проезжали присяжные из губернского в сто­лицу Петербург за гербовою бумагою. Феофилакт зазвал присяжных, угостил их и, дав пятьдесят рублей, отправил с ними старшего своего сына к Антиоху Ивановичу, он-де, мол, знает, что с ним сделать; малый учился в семина­рии порядочно. Дети Антиоха Ивановича посмеялись над фигурою и одеждою своего братца, а сам Антиох Ивано­вич посердился, поворчал, однако дал племяннику пись­мо, но которому его определили в департамент на 300 руб­лей жалованья, и позволил ему являться к себе по празд­никам, только прилично одетому. И у Антиоха Ивановича в гостиной появился дальний родственник.

Уже сумерки. Гости Антиоха Ивановича встали из-за стола. Погода переменилась: идет мелкий дождик. По­едем домой. Мы едем, а под забором плетется в грязи бедняк-пешеходец, на повороте коляски забрызгали его с головы до ног, а он всем приветливо кланяется. Посмот­рите, это наш знакомый — дальний родственник.

«Зачем мне ходить к Антиоху Ивановичу? — говорил сам с собою дальний родственник.— У него обходятся со мною не очень ласково; хоть бы и сегодня: хочешь не хо­чешь, а выходи из-за стола! Усадили в другой комнате и почти ничего есть не дали. А нельзя не ходить: он чело­век важный. А проклятая грязь! Туда же пристает к сапогам!.. Да, важный человек! И у нас в канцелярии даже имеет вес.

Очень приятно, когда начальник отделения спросит меня: «А что, вы давно видели Антиоха Иванови­ча?»—-«Третьего дня я имел честь обедать у его превос­ходительства»,— я отвечу скромно, а вся канцелярия так и взглянет на меня, даже столоначальник весь тот день ко мне очень милостив и вдвое меньше дает переписывать отпусков... Гадкая грязь! Так и липнет!»

Между тем он был уже у своей квартиры и медленно начал подыматься во мраке по узкой лестнице на 5-й этаж. Перед ним слышится шелест, потом: ах! Потом что- то мягкое, живое упало к ногам его. «Ах, боже мой, я ос­тупилась!» — прошептал нежный голосок у ног дальнего родственника. «Это дама»,— подумал он, поднял незна­комку и под руку свел в ее квартиру, которая была в 4-м этаже по той же лестнице. В квартире горела свеча, и дальний родственник заметил, что его спутница очень хорошенькая.

— Это ты, Тереза? — спросил из другой комнаты жен­ский голос.

— Я, маменька,— отвечала спутница, скидывая салоп.

«Ее зовут Терезой»,— подумал дальний родственник и начал раскланиваться, посматривая на милые черные глазки своей спутницы. Тут вышла маменька. Тереза рас­сказала ей о вежливости дальнего родственника; его ос­тавили напиться чаю, и он поздно возвратился домой, узнав, что мать Терезы полька, приехала в Петербург хлопотать о пансионе; что у Терезы очень хорошенькие глазки, милая улыбка, каштановые локоны и обворожи­тельный голос и что она с маменькой не перещеголяют в богатстве его — бедняка.

Дальний родственник часто навещал своих новых зна­комок, еще чаще нечаянно встречался с Терезой на лест­нице и ровно через две недели со дня встречи только и думал о Терезе, только и видел во сне одну Терезу. Даль­ний родственник влюбился.

Великую бурю поднял Антиох Иванович, когда даль­ний родственник объявил ему свое желание жениться и просил благословения. «Жениться,— говорил Антиох Иванович,— в твои лета, на девушке без состояния — глу­по! Ты должен быть полезным гражданином, а не умно­жать число нищих! Нет моего благословения!» — «И мо­его также,— вопила жена Антиоха Ивановича,— благо бы хоть в связях была девица, с протекциею! А то ровно ни с чем; дочь какого-то поручика! Да она будет нас ком­прометировать! Ну как я ее покажу княгине? Да что ска­жет статская советница Шлейкина!..» И пошло все в этом вкусе.

Дальние родственники влюбляются скоро и пламенно и терпеть не могут медлить. Наш герой чрез неделю пос­ле родственной бури играл свою свадьбу. Пришел депар­таментский экзекутор с женою и тремя дочерьми, пришел помощник журналиста с четырьмя племянницами, три че­ловека товарищей-писцов да два студента, и под звук му­зыки каких-то трех музыкантов весело проплясали за полночь в маленькой квартире Терезиной матери. В ант­рактах танцевальный учитель из близкого пансиона тан­цевал качучу и пел русские песни с аккомпанементом ги­тары; потом поужинали чем бог послал, и во время ужи­на танцевальный учитель раз десять, поднося ко рту рюм­ку тенерифа, кричал: горько! и строил гримасы, и после каждого его возгласа дальний родственник, краснея, це­ловал Терезу, а гости хохотали и аплодировали. Потом гости разошлись. Потом прошла ночь и настал день. Часу в двенадцатом этого дня по мостовой столичного города Петербурга прыгали извозчичьи дрожки, запряженные серою лошадыо; на дрожках сидела Тереза с своим му­жем. Дрожки прыгали-прыгали, наконец, стали перед до­мом Антиоха Ивановича. Седоки соскочили с дрожек и чинно пошли в дом, но через две минуты вышли оттуда скорыми шагами, сели на дрожки, и дрожки опять запры­гали по мостовой. С этого дня дальний родственник ис­чез из гостиной Антиоха Ивановича.

Между тем счастье улыбнулось дальнему родственни­ку. Несколько дней после свадьбы он выходит из церкви под руку с женою, а навстречу идет начальник, посмотрел очень ласково и говорит: «Здравствуйте».— Покорнейше благодарю, ваше превосходительст­во,—. отвечал, низко кланяясь, дальний родственник.
— Это, верно, ваша супруга?
— Точно так, ваше превосходительство.

Начальник поклонился Терезе, вынул золотую таба­керку, понюхал табаку и, не закрывая табакерки, сказал дальнему родственнику: «Не угодно ли?»

— Много чести, ваше превосходительство,

— Ничего, вы хороший чиновник, я вами доволен,— Поклонился, и ушел.

На другой день после этого разговора дальнего род­ственника перевели на высший оклад.

Недели чрез две начальник приглашает к себе на ве­чер дальнего родственника с женою. Дальний родствен­ник ел мороженое, играл в карты; Тереза танцевала, да­же с самим начальником.

Еще чрез неделю дальний родственник получил штат­ное место.

Прошло пять лет со дня, как мы видели дальнего род­ственника в гостиной Антиоха Ивановича. Гостиная была та же; важные лица сидели и толковали о наградах. У подъезда остановилась щегольская карета; скоро в го­стиную вошел молодой человек с прелестною дамою и ловко раскланялся. Антиох Иванович обнял гостя и, взяв за руку, подвел к одному старичку со звездою.

— Позвольте вам представить, князь, моего родного племянника, Нила Феофилактовича Иванова; человек редкий; служит секретарем при...

— Знаю, знаю! — перебил князь.— Это вы, кажется, купили дачу по соседству со мною?

— Да, ваше сиятельство: жене захотелось иметь эту игрушку — надо было ее потешить.

— Истинная игрушка, а не дача! Что за фонтаны! Сколько цветов! А какие прекрасные дали!..

Очень трудно в Ниле Феофилактовиче узнать преж­него нашего знакомого дальнего родственника. Теперь он в ходу, богат, лезет в знать. Того и гляди, в углу его гостиной явится новый дальний родственник.