Проблематика и поэтика романа Мориса Барреса «Беспочвенные»
А. И. Владимирова, Н. Н. Степанова
Магистральная линия реалистического романа XIX века, при всей непохожести стилей, талантов и приемов - это роман-исследование, социальный и психологический анализ которого происходит в линейном времени и линейном пространстве, повинуется логике законов общественного и индивидуального бытия. От Бальзака к Флоберу и Золя жизнеподобие было принципиально важным, что не исключало разного уровня и своеобразия философских обобщений и социальной типизации.
Конец XIX века стал первым «смутным» временем для французского романа. Современники усматривали в этом несовместимость социальной проблематики с требованиями высокого искусства. Однако нужно скорее иметь в виду те специфические законы саморазвития жанровой формы - в данном случае романа, которые в определенный момент приводят к взрыву прежних жанровых правил и к рождению новой эстетики. Не без влияния символизма проявляется стремление художника к повышению роли субъективного компонента повествования, желание увидеть за обеденными фактами жизни более значимое поэтическое, лирическое начало.
Именно в этой эпохе заложены истоки тех кардинальных изменений романной поэтики, которые найдут свое воплощение в творчестве М. Пруста.
Можно ли говорить в этом случае об отказе от реалистических завоеваний, о своего рода уступке «декадансу» или «модернизму», если воспользоваться более поздним термином? По-видимому, нет необходимости ставить вопрос таким образом. Модернизмом эти явления можно назвать лишь в том смысле, если понимать под этим термином нечто новое по сравнению с прежними канонами искусства. Происходят гораздо более специфические процессы - качественное изменение жанра, затронувшее все основные характеристики романа.
Но наряду с этой, наиболее очевидной на рубеже XIX и XX веков тенденцией, появляется и отчетливое отталкивание от запредельности символизма и интерес к истории и политике - двум обликам единого существования настоящего и прошлого в человеческой жизни, Э. Род заставляет одного из своих героев высказать такое мнение: современный роман - это «жанр почти исторический, все более отдаляющийся от литературы воображения и пытающийся откликнуться на другие требования ума». В 1905 году Ф. Коппе писал: «Я полагаю, что писатели воображения будут всегда, но не удивлюсь, если книги такого рода надоедят публике».
Но и в этом случае вряд ли можно говорить о возвращении к классическим канонам реалистического романа. Освоение истории и политики происходит на новом витке и иначе, чем прежде.
В этой связи решительно по-новому стоит взглянуть на творчество Мориса Барреса. В нашем литературоведении, до недавнего времени озабоченном поисками литературных еретиков, Баррес был отнесен к группе «писателей империалистической реакции», которые не были как будто ни реалистами, ни декадентами, ни символистами, - создавалось впечатление что их творчество вообще не подлежит литературным оценкам и категориям, а рассматривается только в политическом аспекте. А между тем Баррес несомненно обладал незаурядным талантом и большим литературным мастерством, и от первой трилогии «Культ Я» ко второй, трилогии «Роман национальной энергии» его метод, оставаясь сугубо барресовским, претерпел существенные изменения. В этом он следовал тенденции, отчетливо проявившейся на рубеже веков.
Переносу акцента с индивидуальности на законы общества способствовала бурная политическая жизнь конца XIX века: напряженные отношения с Германией, буланжистское движение, панамская афера и в еще большей степени дело Дрейфуса. Оно обязывало каждого сделать свой выбор. «Это крупное дело, - писал Моррас в 1912 году, - в течение пятнадцати лет было душой и, если можно так выразиться, демоном нашей политической жизни». Все эти события имели для Барреса первостепенное значение. Будучи уроженцем Лотарингии, он очень болезненно переживал ее отторжение от Франции, в буланжистском движении он принимал самое активное участие, в деле Дрейфуса занимал отчетливую охранительную позицию, отстаивая единство и честь нации.
Поэтому так различаются между собой две его трилогии.
В «Культе Я» Баррес заявлял, что первым долгом индивидуума является развитие собственной личности, которая отвергала всякую зависимость от общества и отстаивала свою уникальность. Субъективизм первой трилогии не знал границ. Такие задачи естественно привели писателя к эксперименту в области структуры романа, лишившегося традиционного сюжетосложения, интриги, характеров и логически исследованной психологии. Критики часто утверждали, что Баррес здесь ориентируется па эстетику символизма.
В «Романе национальной энергии» индивидуализм рассматривается как дестабилизирующее явление, пагубное как для личности, так и для общества. Первый этап - этап формирования своей индивидуальности - необходим, а затем человек должен превратиться в клеточку единого общественного организма, чтобы не погибнуть. Баррес прославляет теперь действие и энергию не отдельного человека, а всего общества.
Он стоял за изоляцию Франции от губительного влияния других стран, за взятие реванша в военном поражении, хранительные тенденции исключали даже возможность понять и принять то, что находится за пределами страны. Очень важно было для него понятие «малой родины». Оно включало в себя прочную привязанность к родному краю. У Барреса Лотарингия становится синонимом почвенности и традиционализма, иначе говоря, продолжением традиций своих предков.Согласно его доктрине «Земля и Мертвые», люди должны оставаться жить на своей земле. Отдельная личность - прежде всего наследница физических и духовных качеств своих предков, качеств стабильных и не меняющихся в новых исторических условиях. Попробовав оборвать свои корни, человек станет бессильным и бесполезным, игрушкой случайных сил.
Эта проблема легла в основу романа «Беспочвенные», его главная идея - воспитание молодежи. Семь героев романа, семь молодых лотарингцев, принадлежащих к разным социальные слоям, испытываются на прочность эпохой и историей.
В октябре 1879 года в лицее города Нанси появляется молодой преподаватель философии Поль Бутейе, который сразу же завоевывает авторитет среди учеников. «Бесподобный сырой материал представляли собой эти будущие мужи, с жадностью и доверием вслушивающиеся в его слова. Даже самыми безразличными поступками Бутейе влиял на их будущее развитие».
Бутейе - последователь Канта. Он внушает своим ученикам нравственный закон Канта, категорический императив, который он трактует следующим образом: «Поступать так, чтобы каждый наш поступок мог служить правилом», Бутейе считает, опираясь на собственный опыт, что жизнь каждого зависит от собственной воли и умения ею управлять.
Писатель изображает здесь не частный случай. После 1870 года получила распространение так называемая университетская, философия, которая вытесняла кузеновский эклектизм и развивала неокантианскую доктрину. Новая система обучения должна была привить молодежи универсальные, общеобязательные политико-правовые и моральные нормы, при этом лишая ее национального самосознания. В романе «Беспочвенные» Баррес намерен показать, как универсализм губительно действует на молодого человека.
Бутейе пробуждает в своих учениках честолюбие и стремление действовать, и по окончании лицея многие из них отправляются в Париж, чтобы завоевать его общими силами.
Побуждаемые стремлением служить отечеству, молодые лотарингцы решают присоединиться к какой-нибудь политической партии и издавать газету.
Особое внимание Барреса привлекают два молодых лотарингца - Ракадо и Мушфрен. Ракадо - сын крестьянина. Приехав в Париж, он хочет потратить наследство, оставшееся ему от матери и быть независимым от богатых друзей. Но на эти деньги он мог прожить только в Лотарингии. Отец Мушфрена - ремесленник. У себя дома друзья не ощущали своего социального неравенства, в Париже они в полной мере испытывают на себе беспощадные законы общества.
Газету постигает финансовый кризис. Когда Бутейе отказывает в помощи, Ракадо и Мушфрен решаются на убийство богатой восточной красавицы. Но и ее драгоценности не спасают дела. Ракадо арестован и кончает жизнь на эшафоте, Мушфрен скрывается в своем жалком жилище и в конце скатывается на самое дно общества.
Обреченность этих двух героев задана с самого начала.
Их судьба - самое убедительное для Барреса доказательство его доктрины: люди бедные, обездоленные, угнетенные особенно нуждаются в устоях своей земли, в поддержке вековых правил и традиций. Влияние же Бутейе погубило их. Оно пробудило в них честолюбие, но не воспитало в них ни уважения и традиции, ни нормы поведения, ни жизненных правил.
Судебный процесс над Ракадо имеет для Барреса и более широкий смысл - это дело, поднимающее вопрос о целесообразности философского направления современного образования. Не случайно Бутейе бросает на произвол судьбы своего ученика. Он чувствует свою вину и боится быть скомпрометированным.
Сильные и богатые быстро приходят к своей цели. Адвокат Сюре-Лефор показал свой талант красноречия, защищая Ракадо. Этот процесс открыл ему широкую дорогу, он становится известным. Реноден, еще один из семи лотарингцев, делает карьеру как журналист, замешанный в закулисных интригах буланжизма. С точки зрения Барреса, вряд ли можно их назвать победителями. Стремление сделать карьеру любой ценой лишает их человеческой значимости. Они не способны принести пользу Франции.
Противостоять влиянию Бутейе, как считает Баррес, могут лишь выходцы из старинных семей, прочно связанных с местными и семейными традициями. Аристократ Сен-Флен, католик и традиционалист, быстро порывает с Парижем и возвращается в свое родовое поместье. Избегает духовной гибели и Ромерспакер, представитель старинного буржуазного рода. В конечном итоге победителем в борьбе с пагубными влияниями оказывается и центральный герой Франсуа Стюрель, имеющий сходство с самим автором. Он более, чем другие, восприимчив к новым впечатлениям, сталкивается на своем пути с сильными искушениями. Но ему помогает почтенное буржуазное происхождение, преданность старым устоям. Он тоже возвращается в Лотарингию.
Прослеживая судьбу каждого героя, Баррес делает вывод, что общественный строй и система образования во Франции никуда не годятся, потому что из людей, которые могли бы быть деятельными и полезными гражданами, они превращаются в бессильных честолюбцев. «Молодых французов воспитывают так, - возмущается Баррес, - как если бы в будущем им пришлось вовсе не иметь отечества, вовсе в нем не нуждаться. С самого детства разрывают их связь с местными условиями». Бутейе ненавистен Барресу как лжеучитель. Он не сказал своим ученикам: «Займите свое место среди земляков. Если кто-то из вас хочет быть уверенным в том, что правильно изберет свой путь, пусть он лучше пойдет по стопам своих предков».
Рассказывая о судьбе семи лотарингцев, Баррес изображает духовные поиски целого поколения, рожденного после 1870 года. Проблемы воспитания, образования, патриотизма, религии; жажда обрести смысл и найти свое место в ней; участие в парламентской деятельности, в журналистской работе, в судебной процедуре, в политических потрясениях - все это нашло отражение на страницах романа. Роман «Беспочвенные» можно назвать в широком смысле слова политическим, так как все, о чем писал Баррес, было максимально приближенным к эпохе и максимально актуальным. Сам он не одобрял, когда проводили границу между его политическими взглядами и художественным творчеством.
Структура романа «Беспочвенные» по-своему столь же необычна, как и в «Культе Я». Начало, впрочем, кажется традиционным. Появление Бутейе в лицее, его философские теории, подробный рассказ о семи юношах, выделенных им из класса... Поскольку Баррес во многом разделял идеи Тэна об обусловленности человека происхождением и средой, излагается семейная историк каждого из героев. Эпоха и место действия обозначены так же четко, как и в последующих «парижских» главах. Много внимания автор уделяет Стюрелю, его жизни в Париже, любовным увлечениям. Рассказывается о Ракадо, Мушфрене, Ренодене в Париже.
Однако постепенно читатель начинает ощущать в романе нечто непривычное. Любовные переживания героев описаны, но остаются без продолжения и не играют роли в дальнейшем развитии событий. Они не служат также психологической характеристике персонажа и не являются последовательно рассказанной историей, а всего лишь описанием. Это не развертывание сюжета во времени и пространстве, а констатация определенных вех. Обозначив тот или иной этап, Баррес уже больше к нему не возвращается.
Герои «Беспочвенных» очень скоро перестают восприниматься как живые люди и полноценные литературные характеры. На протяжении романа они не меняются. С самого начала предъявлен определенный тип личности, сформированный средой и обстоятельствами (Лотарингия), затем среда изменяется (Париж), следует ряд эпизодов - и логический вывод. Хотя время и пространство обозначены заочно, их роль - быть составляющими понятия «среда». Герои жестоко детерминированы, и Баррес этого не скрывает. Но даже если читателю хочется поддаться иллюзии жизнеподобия и с доверием следовать за перипетиями жизни персонажей, Баррес тем или иным способом прерывает течение сюжета. Говоря о жизни Стюреля в Париже, он подробно описывает детали быта. Когда речь идет об увлечении Стюреля красавицей-турчанкой Астине Аравьян (впоследствии убитой), читатель узнает всю ее историю, хотя это совершенно не нужно для развития сюжета.
Из последовательного повествования выпадает глава VII - визит Тэна к Ромерспакеру, Тэн детально излагает свою теорию, что было важно для понимания концепции Барреса. Дается выразительный портрет Тэна, а между тем визит этот воображаемый. Тэн - всего лишь мысленный собеседник героя. Нарочитая условность эпизода разрушает романную иллюзию. В следующей главе Стюрель приводит друзей на могилу Наполеона - сгусток энергии французского духа. Это не что иное, как трактат, излагающий устами героя важные для Барреса и очень распространенные в эпоху идеи. Наконец, целая глава, в романе представляет изложение теоретических взглядов Барреса на судьбу «растерзанной и обезглавленной Франции», сделанное безотносительно к сюжету и героям.
Таким образом, мы видим, что возвращение к исторической, социальной, идеологической проблематике не сводило роман Барреса к прежним, устоявшимся формам реалистического романа. Вся структура «Беспочвенных» подчинена доказательству на практике доктрины Барреса. Отсюда отчетливая дидактическая и идеологическая установка романа. Баррес идет не от реальности к теории, но, напротив, его теория изменяет и формирует реальность, послужившую отправной точкой. Такой тип романа можно было бы назвать политическим и философским романом-трактатом. Эксперимент Барреса в романе «Беспочвенные» был еще одной гранью в поисках обновления жанра романа на рубеже XIX и XX веков.
Л-ра: Реализм в зарубежных литературах XIX-XX веков. – Саратов, 1991. – С. 51-59.
Произведения
Критика
