Великий учёный Омар Хайям и его труды (к 965-летию со дня рождения)

С. А. Эркаев, A. C. Эркаев

Статья посвящена одному из наиболее ярких представителей Востока — ученому и поэту-философу Омару Хайяму. В научных трудах, трактатах, рубаи Омара Хайяма изложены его историкофилософские, математическо-астрономические взгляды. Они являются ценными источниками по истории народов Востока. Сохранился ряд его трудов, которые переведены на многие языки мира, в т. ч. и на русский.

The article is devoted to one of the outstanding representatives of the East, the scholar, poet and philosopher Omar Khayyam. In his scientific works, treatises, and rubais Omar Khayyam sets forth his philosophical views as well as on historical, mathematical, and astronomical knowledge. They are considered to be valuable sources on the history of the peoples from the East. There had been preserved a number of works by Omar Khayyam that were translated into many languages of the world, Russian included.

Ключевые слова: Омар Хайям, «Наврузнаме», математик, историк, философ, Нишапур, Самарканд, рубаи, народы Востока.

Key words: Omar Khayyam, “Navruzname”, mathematician, historian, philosopher, Neyshabur, Samarkand, rubai, Eastern peoples.

Великий математик, философ, историк, врач, астроном, поэт, ученый-энциклопедист Омар Хайям — одна из наиболее ярких фигур в истории науки и поэзии. В современном мире Хайям больше известен как выдающийся поэт, автор непревзойденных четверостиший (рубаи). Однако, по свидетельству современников, Хайям прежде всего был ученым и обращался к поэзии лишь в минуты философских раздумий. Сохранился ряд его трактатов, которые переведены на многие языки мира, в т. ч. и на русский [7, с. 597].

Омар Хайям плотно занимался наукой. Будучи энциклопедически образованным человеком своего времени, он особое значение придавал математике, которую считал важным разделом философии. Вот что Хайям пишет в предисловии к своему трактату «Комментарии к трудным постулатам книги «Евклида»: «Раздел философии, называемый математикой, является самым ясным из всех разделов с точки зрения представления доказательств...Этот раздел философии сообщает нам гибкость, укрепляет соображение, приучает нас не принимать недосказанное...».

Имя «Хайям» означает «шатер, палатка». Как полагают историки, профессия предков Хайяма была почетной, а его отец был зажиточным ремесленником, возможно, старейшиной цеха ткачей, изготовляющих ткани для шатров и палаток. До 18-летнего возраста Хайям, пока был жив отец, сумел получить превосходное по тем временам образование в городах Нишапур и Балх. Затем был вынужден прервать учение и зарабатывать на жизнь. В возрасте 22-25 лет Омар Хайям переселился в крупнейший научный и культурный центр того времени — город Самарканд. Вскоре выдающиеся математические способности молодого Омара Хайяма были замечены правителем Бухары Шамс-ал-Мулком, который, пригласив его к себе, как говорит предание, «сажал его с собой рядом на престол в знак высшего уважения»... [7, с. 598].

После некоторого пребывания в Бухаре, Омар Хайям по приглашению знаменитого сельджукского визиря Низама ал-Мулка переехал в Исфахан, столицу Сельджукского государства. Юность Хайяма совпадает со временем утверждения и развития империи «Великих сельджуков» — выходцев из кочевого туркменского племени огузов. Как известно, в 1055 году сельджукский полководец Тогрулбек завоевал Багдад и объявил себя султаном, после чего окончательно прекратилась власть халифа.

Когда к власти пришли султан Малик-шах и упомянутый выше визирь Низам ал-Мулк, империя «Великих сельджуков», включавшая огромную территорию от Китая до Средиземного моря и от Индии до Византии, еще больше укрепилась. Именно Низам ал-Мулк назначил Омару Хайяму годовое жалованье в 10 000 золотых динаров, чтобы он все свое время мог отдать научной работе. В этот период научная деятельность Омара Хайяма была очень плодотворной. Именно тогда он создал свои научные труды по математике, физике и астрономии. Например, им был разработан самый современный в мире солнечный календарь, который на 7 секунд точнее ныне действующего григорианского.

«Имам Хорасана», «Ученейший муж века», «Доказательство истины», «Знаток греческой науки», «Царь философов Востока и Запада» — так почетно отзывались об Омаре Хайяме в огромном Сельджукском государстве и за его пределами.

Начиная с 1092 г. после смерти могучих покровителей науки Малик-шаха и Низама ал-Мул- ка для Омара Хайяма наступили тяжелые времена. Реакционные силы начали жестокую борьбу за власть. Империя стала распадаться на отдельные феодальные государства. Хайям, оставшийся без могучих покровителей, был вынужден покинуть двор и совершить хадж [2, с. 149]. Сам Омар Хайям во введении к своему алгебраическому трактату пишет: «. я был лишен возможности систематически заниматься этим вопросом и даже не мог сосредоточиться на размышлении о нем, так как обстоятельства заставили меня потерять много времени. Мы были свидетелями гибели ученых, от которых осталась малочисленная, но многострадальная кучка людей. Суровости судьбы в эти времена препятствуют им всецело отдаться совершенствованию и углублению своей науки. Большая часть из тех, кто в настоящее время имеет вид ученых, «одевают» истину ложью, не выходя в науке за пределы подделки и лицемерия и используют тот запас знаний, которым они обладают, только для низменных плотских целей. И если они встречают человека, отличающегося тем, что он ищет истину и любит правду, старается отвергнуть ложь и лицемерие и отказаться от хвастовства и обмана, они делают его предметом своего презрения и насмешек» [8, с. 3]. Очевидно, именно невзгоды этого периода жизни заставили Омара Хайяма написать следующие знаменитые строки:

Для достойного — нету достойных наград,

Я живот положить за достойного рад.

Хочешь знать, существуют ли адские муки? Жить среди недостойных — вот истинный ад!

[10, с. 180].

Репрессия и кровавая политика шаха — крайне неблагоприятный для научной работы период жизни Омара Хайяма длился около 30 лет, на протяжении которых он, лишенный материальной поддержки и преследуемый реакционерами и догматиками, вынужден был странствовать. Но годы эти не прошли без творческого труда: он создавал свои знаменитые четверостишия и некоторое время преподавал в Багдадской академии Низамийе [I, с. 90]. Своим ученикам он говорил:

Чтоб мудро жизнь прожиті, знать надобно немало, Два важных правила запомни для начала:

Ты лучше голодай, чем что попало есть,

И лучше будь один, чем вместе с кем попало

[10, с. 453].

В то время, особенно в начале 20-х гг. ХІІ в., после прихода к власти сына Низама ал-Мулка, который стремился продолжить политику своего отца, в стране установился относительный порядок. И лишь тогда Омар Хайям, которому было уже за семьдесят, смог вернуться в родной Нишапур, где и провел последние годы жизни.

Омар Хайям находился под сильным влиянием своего великого предшественника Ибн-Сины (Авиценна, ок. 980-1037), которого считал своим учителем. В своих математико-философских трактатах он, развивая его взгляды, утверждает, что все явления природы взаимообусловлены и между ними существует причинная связь. При этом он полагал, что конкретный порядок существования тех или иных явлений природы не является продуктом деятельности бога и объяснение причин каждого отдельного явления нужно искать в самой природе. Философские раздумья Омара Хайяма наиболее ярко отражены в его бессмертных четверостишиях, в которых поэт предстает перед нами как великий мастер мысли и слова, как человек, сумевший осознать свое место в природе, страстно и аргументированно выступивший против невежественного фанатизма, несправедливости. В своих четверостишиях Омар Хайям осуждает ханжество и лицемерие, мастерски демонстрируя лживость утверждения о существовании загробной жизни, воспевает реальную земную жизнь. Правителей призывает к миру и созиданию, подчеркивая бесславный конец и неправоту тех, кто затевает войну, разрушает города и угнетает людей:

Если все государства вблизи и вдали,

Покоренные будут валяться в пыли,

Ты не станешь великий владыка бессмертным,

Твой удел невелик — три аршина земли [8, с. 3].

Народов Востока и всего мира восхищают могучий талант Омара Хайяма, его беспредельная преданность науке, стремление познать все «тайны мира», волнуют его откровенные размышления о человеке и его назначении, о сущности бытия и небытия. Он радует нас своим стремлением к справедливо и разумно устроенному обществу:

Если б мне всемогущество было дано,

Я бы небо такое низринул давно,

Я воздвиг бы другое, разумное небо,

Чтобы только достойных любило оно! [9, с. 103].

Омар Хайям был замечательным ученым- энциклопедистом, ему принадлежит огромная роль в истории развития человеческой мысли. Он разработал основные направления математической науки (алгебра, геометрия, тригонометрия и др.) и написал научные труды.

Надо отметить, что научные труды, трактаты, рубаи Омара Хайяма являются ценными источниками по истории народов Востока. Они все написаны на арабском языке. Историко-философские и математическо-астрономические взгляды его изложены в трудах: по математике — «Алджавоб ан-салоса масоил» (1091; «Ответ на три вопроса»), «Рисола дар исботи масъалахои чабру мукобала» (1066-1070; «Трактат о решении задачи противоречий»), «Рисола дар шархи мушкилоти Уклидус» (1098; «Трактат о комментариях сложности Евклида»), «Мушкулот-ул-хисоб» (1092; «Сложности счета»). Они являются высшим достижением среднеазиатской и иранской математики XI-XII вв. В дошедших до нас работах Омара Хайяма можно найти зачатки евклидовой геометрии и идеи, предвосхитившие несколько столетий некоторые другие открытия европейских математиков. Предложенная им календарная реформа обладала высокой точностью. Омар Хайям стоял на пороге открытия замечательной системы календаря с 33-летним периодом [5, с. 15], является создателем систематической теории кубических уравнений, своими работами по теории параллельных линий и теории отношений подготовил почву для создания неевклидовой геометрии. Приходится только сожалеть о том, что математические работы Омара Хайяма оставались неизвестными европейской математике вплоть до середины XIX в. и европейским ученым пришлось немало потрудиться, чтобы заново пройти тот путь, начало которому проложил задолго до них Омар Хайям [11, с. 148]. Известны его труды: о природе, земле — «Рисола дар маърифати тилло дар чисми мураккаб» (1118; «Трактат о просвещении золота в сложном бытии»), «Мизон ул-хикам» (1114; «Норма о весе»); по философии — «Рисолат-ал-кавн ва-т-таклиф» (1111; «Трактат о бытии и долженствовании»), «Аз-зиё ал-акли фи мавзуъ-ул-илми кулли» (1080-1091; «Свет разума о предмете всеобщей науки»), «Рисолат-ул-фил-вуджуд» (1110; «Трактат о бытии»); по астрономии — «Зичи Маликшохи» [ 1079; «Таблицы (секстант) Маликшаха»]; по медицине — «Фил-кавн ва-т-тиб» (1091; «Трактат о медицине»); по истории и этнографии — «Рисолат-ул-фил-куллият-ул-вуджуд» (1047; «Трактат о всеобщности бытия»), «Наврузнаме» (1098; «Новогодняя книга»), «Шарки мушкилоти мусики» (1118; «Комментарий о сложности музыки»), «Лавозим-ал-амкина» (1074-1079; «Инструмент по музыке») и др. [7, с. 564, 598; 9, с. 150].

Изучение историко-философских взглядов и трактатов Омара Хайяма показывает, что он стоял на позициях восточного перипатетизма и развивал линию Фараби и Ибн-Сины, в частности — по проблеме соотношения бога и природы. Он, подобно перипатетикам, считает, что между богом и миром существует не отношение творца и творимого, а отношение причины и следствия: «На самом деле все причины существующих вещей приводят к причине, не имеющей причины. В божественной науке объясняется, что причина, не имеющая причины, есть необходимо существующая по своей сущности... Что касается причины абсолютного бытия, то существующие вещи последовательно происходят в виде нисходящей вещи от первого истинного начала» [11, c. 144]. Такая трактовка вопроса приводила к идее существования и совечности бога и природы, часто в корне противоречила мусульманской схоластике и Корану. Омар Хайям много внимания уделяет анализу проблемы универсалий. Он считает, что универсалии существуют в вещах и в душе. Причем происходящее в душе совпадает с существованием в вещах, когда конкретные предметы, объединяемые общим понятием, существуют в действительном виде. Но возможно и существование в душе, несовпадающее с существованием в вещах, как существование идеи (араб. мисол), образа (накша) или схемы (расм). В вопросе об универсалиях Омар Хайям обращался к учению Ибн-Сины об общих понятиях. Однако, в отличие от своего учителя, он отвергает существование общего до вещей и развивает его критику идей Платона в направлении материалистическо-исторического решения вопроса об общих понятиях. Учение об универсалиях показывает, что гносеология Омара Хайяма содержит значительную дозу материалистическо- исторического понимания теоретико-познавательных проблем. Некоторый скептицизм, наблюдаемый в четверостишиях Омара Хайяма, категорически отвергается в его трактатах, в которых он неустанно повторяет, что «.если нас спросят, является ли абсолютное существование познаваемой сущностью или не является познаваемой сущностью, то, если мы ответим, что оно не является познаваемой сущностью, это было бы нелепо, так как если бы оно не было познаваемой сущностью, существующей в душе, то было бы нелепым и наше утверждение, что существование в вещах есть вещь, помимо самой сущности» [11, с. 145]. С этой точки зрения, мотивы скептицизма и агностицизма в четверостишиях Омара Хайяма есть результат его преходящих, временных настроений, а не итог его историко-философской концепции.

Глубоким историко-философским содержанием проникнуты четверостишия мыслителя. В них он подвергает критике ханжество мусульманского духовенства и моральные пороки феодального общества, устанавливает логическую несостоятельность многих догм мусульманских фундаменталистов. Именно за такие мотивы Ибн ал-Кифти считает четверостишия Омара Хайяма «жалящими змеями» для мусульманского законоположения и вместе с Наджмиддином Рози объявляет его «несчастным философом, материалистом, историком и натуралистом».

Выдающийся поэт Востока особенно прославился своими рубаи. Число их невелико (согласно источникам, от 13, 62 до 1200), но знание их как с литературной точки зрения, так и с точки зрения их историко-философского содержания огромно. Омар Хайям сам не издавал свои рубаи. Первым издал их поэт Имомуддин Котиб в 1176 году, в 1207 г. вышел еще один сборник его рубаи (всего 251 рубаи). В 1462 г. Ёрахмад Рашидин Табрези издал его рубаи под названием «Тарабхона» («Ресторан») (всего 559). На сегодня его четверостишия изданы на многих языках народов мира [1, с. 152]. Высокое мастерство в сочетании с материалистическими, историческими и атеистическими тенденциями делают их одной из жемчужин мировой литературы, философии и истории. Вот одно из характерных для Омара Хайяма четверостиший:

Когда б я властен был над этим небом злым,

Я б сокрушил его и заменил другим,

Чтоб не было преград стремленьям благородным,

И человек мог жить, тоскою не томим [3, с. 438].

Омар Хайям в рубаи изображен как гордый, свободный человек, не признающий ни авторитета земных властей, ни религиозных догм о потустороннем мире.

Его «Наврузнаме», как исторический источник, на основе этнографических, исторических материалов освещает историю народных праздников (Навруз, Сада и др.), быт разных народов, культуру, обычаи, традиции, народную медицину, национальные блюда и др. Книга написана под лозунгом «Книга — самый хороший собеседник». В ней освещен календарь, по которому год состоит из 365 дней, 12 месяцев [6, с. 95]. Труды Омара Хайяма и четверостишия являются источниками в изучении истории народов Востока и всего мира. Об истории человечества он пишет так:

Всех, кто стар и кто молод, что ныне живут,

В темноту одного за другим уведут,

Жизнь дана навек,

Как до нас уходили,

Мы уйдем; и за нами — придут и уйдут [4, с. 7].

Литература:

Абдукадиров А. Адабиёт. — Душанбе, 2007.
Аълохон Афсахзод. Адабиёти точик. — Душанбе, 2001.
Гафуров Б. Таджики. — М., 1972.
Ленинабадская правда. — 2000. — 23 сентября.
Омар Хайям. — Ташкент, 1971.
Омар Хайям. Наврузнаме. — Ташкент, 1996.
Омар Хайям. Рубаят. — Душанбе, 2009.
Таджикская Советская Социалистическая Республика. — Душанбе, 1984.
Узбекская Советская Энциклопедия. Т. 11. — Ташкент, 1978.
Шомухамедов Ш. Умар Хайём // Хазиналар жилоси. — Тошкент, 1981.
Энциклопедияи Советии точик (Таджикская Советская энциклопедия). Т. 7. — Душанбе, 1987.