О некоторых особенностях психологизма Торнтона Уайлдера
И.В. Николаева
Важнейшим аспектом исследования отечественных и зарубежных ученых в области литературы стал художественный психологизм — понятие многозначное, вызывающее немало спорных суждений. Одни исследователи отождествляют его с типизированным воспроизведением многогранных, «живых», а не однолинейных, человеческих характеров, другие понимают его как умение писателя изобразить процессы и явления внутреннего мира человека почти так, как они протекают в реальной жизни, третьи определяют это понятие как художественное отражение психологии самого автора и т. д.
Взгляды большинства литературоведов объединяет традиционное определение психологизма как идейно-эстетического принципа, направленного на глубокое и полное раскрытие внутреннего мира литературных персонажей. Немало споров идет о природе психологизма, причинах и времени его возникновения, формах и факторах, его порождающих.
В связи с этой дискуссией под новым углом зрения изучается творчество многих писателей. К их числу можно отнести американского прозаика и драматурга Торнтона Уайлдера. Неизменный интерес к проблемам личности связан с тревогой писателя о том, каким должен быть наш современник, каков его духовный мир, моральные принципы; в какой мере он способен повлиять на судьбы всего человечества, находящегося в век сверхскоростей и «разрушительного атома» («На волоске от гибели»).
Восприняв теорию неогуманистов о неизменности человеческой природы, неких постоянных, устойчивых ее чертах, Т. Уайлдер стремился выразить «вечное» и «универсальное» в человеческом бытии — отсюда философская глубина, присущая каждому из его произведений. Даже в так называемых «исторических» романах писатель не ставит своей первоочередной задачей воссоздание подлинной истории, хотя его исторический колорит правдив, факты отобраны тщательно, и он создает полное ощущение реальности, достоверности происходящего, «погружая» читателя в атмосферу эпохи. В прозе и драматургии, сюжетах исторических и современных Т. Уайлдер сумел в первую очередь выразить общее и закономерное в мотивах человеческих поступков, что могло проявляться в разные эпохи и у разных народов. Не случайно «людьми на все времена» называет его героев Н. Анастасьев.
Вместе с тем при всей масштабности и универсальности своих философских идей писатель предельно достоверен в изображении конкретных характеров и условий, формирующих эти характеры. Не разделяя настроения своих соотечественников-современников (он не примкнул к «потерянному поколению», создавшему психологический портрет молодежи, опаленной войной, безнадежно ищущей своего места в послевоенной Америке), Т. Уайлдер не делает главного акцента на детальном воссоздании картин войн, экономических кризисов, депрессий, разочарований. Но все это, пусть и опосредованно, в той или иной мере нашло отражение в его творчестве. Художнику удалось изобразить Америку как двадцатых, так и семидесятых годов, и «рубцы», оставленные войной, и психологию сотен тысяч американцев. М. Кюнер удачно заметила, что если «судьба и оберегала столь полно Уайлдера от понимания сути американской трагедии эмоционально, то, по крайней мере, он воспринял ее интеллектуально».
«Я хочу разглядеть миллионы лиц... Все мои интересы связаны с людьми, людьми как отдельными человеческими личностями», — говорит А. Уайлдер устами героя своего последнего романа («Теофил Норт», 1973). В этих словах заключается негаснущий интерес писателя к человеческой психологии, попытка осмыслить характеры в их сущности, их глубинные основы, выразить сложность внутреннего мира человека.
Для проникновения во внутренний мир героя, детального его воспроизведения Т. Уайлдер находит разнообразные приемы и способы организации выразительных средств. Главным его приемом является неизменное «разложение» сюжета на внешний и внутренний (собственно психологический). Однако предельное психологическое напряжение чуть ли не каждого эпизода, столкновение мнений, представлений внутреннего сюжета в конечном счете заменяют обычную в таких случаях фабульную динамику.
Одним из интересных приемов Уайлдера, направленных на изучение человеческой психологии, является само композиционное построение его произведений с «множественностью точек зрения» на описываемые события. Большие возможности тут у «эпистолярного» романа («Мартовские Иды», 1948), романа-притчи («Мост короля Людовика Святого», 1927), «детектива» и вместе с тем «семейной хроники» («День восьмой», 1967), «романа в новеллах», объединенного несколькими центральными образами («Теофил Норт»).
Иногда сюжет сам по себе становится приемом, дающим возможность автору исследовать внутренний мир героя. Яркой иллюстрацией этого может служить новелла «Мино» («Теофил Норт») — история молодого способного юноши, в детстве нелепо попавшего под поезд и потерявшего ноги. Главный герой действует как психолог-профессионал, способный не только понять и прочувствовать переживания физически искалеченного человека, но и помочь преодолеть душевный недуг.
Психологизм в романах Т. Уайлдера проявляется также через на первый взгляд спонтанную, но хорошо продуманную во всех своих деталях и тщательно отобранную речь персонажей, предельно краткие, но емкие характеристики душевного состояния людей.
Избирая девизом своего творчества «деятельную доброту», Уайлдер создает образ наставника и исцелителя (черты которого угадываются во многих его романах, начиная с «Каббалы», 1926), своеобразного «духовного миссионера», избирающего своей профессией служение Добру во имя Человека. Этот образ особенно детально разработан в последнем романе — подведении итогов жизненного и творческого пути. Он наделяется такими чертами, как сдержанность, гуманность, интеллект и проницательность, умение чувствовать людей, обладать даром сопереживания, «сопричастности» к боли других, которые дают герою писателя возможность проникать в духовный мир другой личности.
Психологический анализ «проступает», таким образом, на всех уровнях романов Т. Уайлдера — на уровне сюжета, композиции, образа, языка. Психологизм как эстетический принцип изображения человека является одной из важнейших черт, определяющих своеобразие творческого метода писателя.
Л-ра: Вестник Киевского университета. Романо-германская филология. – Киев, 1988. – Вып. 22. – С. 116-119.
Произведения
Критика
