Патрик Зюскинд. История про господина Зоммера
М. Рудницкий
На допрос знакомого издателя, не стоит ли подумать о публикации последней книги Патрика Зюскинда, я ответил, что книгу эту, конечно же, непременно издать надо, причем желательно с теми же иллюстрациями, что и в немецком издании — художник выступает тут (да и обозначен на титульном листе) в качестве соавтора. Пожалуй, с разговора об этих рисунках и стоит начать, поскольку они передают атмосферу книги. Чрезвычайно нежные по своей колористической гамме, они больше всего — именно как рисунки — тяготеют к карикатуре.
Сходные ощущения вызывает и проза Патрика Зюскинда в этой книге. Построена она как бесхитростный рассказ — вроде бы даже для детей, во всяком случае, в интонациях повествователя есть та доверительная интимность и заговорщическая «свойскость», что адресуется чаще всего именно к детям. Таким тоном взрослые рассказывают детям сказки, таким тоном написан «Маленький принц» Сент-Экзюпери. Есть немалый шарм и в том, что рассказчик повествует как бы о себе, но еще маленьком, о своем как бы детстве между восемью и четырнадцатью годами, постоянно делая поправки то на свою нынешнюю взрослость, то на свою тогдашнюю детскость. Читатель непременно должен помнить, чувствовать, кто и как с ним говорит, это еще одно из «правил игры», установленных автором для чтения этой книги! Отнюдь не так уж важно, что в ней рассказывается.
Ибо по всем внешним приметам книга Зюскинда — весьма традиционный рассказ о детстве, о детских впечатлениях, детских переживаниях, детских приключениях и проделках. Здесь очень изящно рассказано о том, что, собственно, и составляет мир детства, — о поэтическом, сказочном по сути своей, восприятии жизни, когда кажется, что умеешь летать, когда в самом обычном грезится невероятное, когда еще не слишком различима разница между явью и сном. В этом детском мире читатель с помощью маленького героя-рассказчика обживается уютно и даже с удобствами — сидя на ветке огромного дерева, можно обозреть окрестности: две деревушки, лес, озеро, дорога, что из одной деревушки ведет в другую. По этой дороге — через лес — мальчик ходит в школу и из школы. Потом по этой же дороге он будет ездить на велосипеде к учительнице музыки, сильно смахивающей, на ведьму (а у нее есть еще и престарелая мать, неизменно присутствующая на занятиях); в этом лесу он назначит свое первое в жизни свидание, которое не состоится, а с этого дерева вознамерится спрыгнуть вниз, когда решит покончить счеты с жизнью... Все так, но, сколь бы сложно ни переплетались события детской жизни, в них все-таки все более или менее объяснимо: учительница музыки воплощает вселенскую несправедливость, легкомыслие обворожительной пигалицы одноклассницы, не пришедшей на свидание, извечное женское коварство и т. д. И лишь один человек выступает в этом мире воплощением чего-то непостижимого, загадочного и принципиально никакому объяснению не поддающегося — это некто господин Зоммер.
Странный этот человек, уже сильно в годах, то и дело возникает в самых разных уголках описанного Зюскиндом мира, причем в самое неожиданное время. Есть разумное объяснение его блужданиям — родители мальчика поговаривают, что у господина Зоммера клаустрофобия, он не способен долго находиться в закрытых помещениях, потому и ходит бесперечь, как заведенный, по округе, — но что-то в облике господина Зоммера не укладывается только в это, сугубо медицинское объяснение. К тому же это и не объяснение вовсе, а просто констатация необъяснимого, закрепленная в медицинском термине. Какая-то неправильность, какой-то выверт бытия, его ужасная, непознанная изнанка словно бы обнаруживает себя в этом несчастном, безусловно, добром и хорошем человеке, которого гонит и гонит — в дождь и в снег и даже в описанный Зюскиндом небывалый град — в неизвестном направлении некая необоримая сила. Вот он и появляется то тут, то там в самых разных точках детского бытия и детского сознания, пока в один прекрасный день на глазах у мальчика не уходит прямиком в воды озера, гладь которых безмолвно смыкается над головой безумного старика.
Не хочется до конца, до какого-то одного — и, как правило, однобокого — истолкования расшифровывать эту историю, тем более что и рассказана она не как притча, нуждающаяся в такой расшифровке, а скорее как музыкальная композиция, главные мотивы которой я и постарался обозначить.
Для справки: Патрик Зюскинд родился в 1949 году в баварском городке Амбах. Изучал средневековую и новую историю в университетах Мюнхена и Экс-ан-Прованса. Живет в Мюнхене и Париже. Автор монопьесы «Контрабас» (1981), романа «Парфюмер» (1985), долго державшегося в первой десятке западногерманских бестселлеров, и новеллы «Голубь» (1987), а также ряда телесценариев.
Л-ра: Диапазон. – 1992. – № 2-3. – С. 190-191.
Произведения
Критика
