Происшествия в трактире, близ неважного городка на большой дороге, по которой ходят дилижансы. Для всех дней декорация одна и та же: над среднею дверью написано: «Опъщая зало». На боковой двери надпись: «Въ хоть въ НН». В комнате расставлены без всякого порядка диваны, кресла, стулья, столики, всё разных родов. На стенах такие же картины.

День первый

Действующие лица

Парамон Михайлыч – хозяин трактира.

Отъезжающие за границу

Маланья Карповна – помещица.

Александра Ивановна – дочь ее.

Алексис – молодой человек.

Лаврентий Иванович, Иван Макарович, Назар Петрович – помещики

Афонька – слуга в трактире.

Явление первое

Парамон Михайлыч

(сидит у столика и по книгам сводит счеты)

И вчерашний день не окупился… беда да и полно!.. Вот же, напрасно считают пятницу несчастным днем. Тут-то мне и доход. Вот судьи, проведя у себя по деревням целую неделю, потом и спешат в пятницу в город подписать все, что в течение недели секретари за них решили; по дороге заедут ко мне подкрепить силы на труд, а в обратный путь в тот же день заезжают отдыхать по трудах, так дело-то и на-порядках, пятница и вознаграждает недельную убыль. Ну, вот, сказать, и эти делижанцы. Увидим, какую пользу принесут нам? Назначена у меня перемена лошадей и обед. Послал к становому объявление, прося его повестить по всему околотку, что здесь-де отправляется делижанец за границу, но не слыхать еще ничего. Да и кой черт понесет русского в чужую землю? Разве сдуру захочет понапрасну деньги кидать. Что скажешь, Афонька?

Афонька входит.

Афонька

Да вот что. Не прикажете ли отпустить на кухню провизию, что третьего дня в городе искупили?

Парамон Михайлыч

Это зачем?

Афонька

Да так. На кухне только знай пустая вода варится, а иногда спрашивают…

Парамон Михайлыч

Кто еще спросит? Не нужно.

Афонька

Да вон же, глядите, сколько катит и, кажись… все к нам.

Парамон Михайлыч

Да-да! Карета, да еще и четвероместная… а вона бричка… еще пыль… и все к нам. Вот это ладно. Афонька! будь здесь, пока я ворочусь. Бегу на кухню распорядиться обедом… уж не уйдут от меня без обеда. Оставайся. О чем спросят, отвечай умненько, велят что подать, беги ко мне.

Явление второе

Парамон Михайлыч отворяет двери, входит Александра Ивановна. Введя ее с поклонами, трактирщик уходит; после него доктор вводит Маланью Карловну.

Александра Ивановна

Несносная дорога! Меня ужасть закачало!

(Снимает шляпу с вуалем и подходит к зеркалу.)

Ах, на что я похожа! Бледна как смерть! Это же еще только другой день вояжу… да еще и по проселочным дорогам… И этот воздух гадкий, деревенский, мужицкий… сев в дилижанс и едучи по шоссе, я, конечно, буду покойнее… а переехав границу?.. Радость! восторг!.. вздохну европейским воздухом…

(Афоньке.)

Дилижанс скоро придет?

Афонька

(смешавшись, в сторону)

Про кого спрашивает? Верно, про хозяина.

(Отвечает ей.)

А вот… пошел на кухню… обед приготовить для вашей милости…

Александра Ивановна

Экой скот! Не понимает ничего… Да где же это maman? Уж пока высадят ее из кареты… пока введут… а мне так нужно ее… А! вот, насилу!

Маланья Карповна

(едва идет за ведущим ее доктором).

Уф!.. пропадаю совсем!.. закачало… растрясло… а еще только семьдесят верст проехала.

(Афоньке.)

Нет ли, голубчик, где особой комнатки, полежать бы мне маленько, пока ваш тилижанс придет?

Афонька

(в сторону)

Не буду им ничего отвечать. Вишь, по-барски говорят, так как им умно отвечать?

Александра Ивановна

Что ты это, maman, вздумала в вояже лежать, отдыхать?.. Ты только о себе и заботишься. Взгляни-ка прежде, какова твоя дочь?

Маланья Карповна

Раскраснелась, мой друг Сашенька! Ну, да это от ветру…

Александра Ивановна

(дразнит ее)

Раскраснелась!… когда я сама вижу, что я бледна как смерть… Мне нужно освежиться… Maman, принеси мне стакан воды.

Маланья Карповна

Да уж воля твоя, Сашенька, друг мой, с места не могу двинуться… Вот лакей. Принеси…

Александра Ивановна

Что ты это вздумала, maman?… Этакой гадкой и принесет…

Маланья Карповна

Вот доктор, хотела я сказать. Замени-ка, голубчик, мою старость…

Александра Ивановна

Ах, maman, какая ты, право! Можно ли доктору отлучиться от меня, больной, нервной? И что за усталость для больной дочери? Пожалуй, я не буду тебя тревожить, ляг себе, пожалуй; я сама сойду вниз, но знаю, что уже не возвращусь назад…

Маланья Карповна

Ах, друг мой Сашенька, что ты это говоришь! Не накликай на себя беды!.. я сама побегу, сколько слабые ноги позволят…

(Уходит.)

Александра Ивановна

Давно бы так.

(Напевая, подходит к зеркалу и поправляет прическу.)

Доктор! Посмотрите, здорова ли я?

(Протягивает ему руку.)

Доктор

(щупая пульс)

Гм. Да… Но… увидим.

Афонька

(в сторону)

Подумаешь, то ли дело народиться барином! Умные слова, вот так, сами собой с языка льются, а наш брат?.. Куда ему до такой премудрости! Хоть бы половину понять удалось. Вот еще прибежал один. Вот пойдут умные речи, наслушаюсь.

Явление третье

Те же и Алексис, с сигарою во рту, в шляпе, лорнетка у глаза, руки в карманах.

Афонька

(спешит отворить дверь)

Сюда пожалуйте. Здесь зало; вот и написано. А это нумерные…

Алексис

(не примечая никого)

Скоро пойдет дилижанс?

Афонька

(в сторону)

А черт его знает, кого он спрашивает! Не то, по-господски, хозяина, что ли?

(Ему.)

А вот барыня про то знает.

Алексис

(внимательно осмотрев Александру Ивановну)

А!

(В сторону, с досадою.)

Черт возьми эти русские предрассудки!.. Надобно оставить шляпу.

(Срывает с себя шляпу и бросает на стул.)

Но с сигарою ни за что не расстанусь, хотя до истерики доведу, а курить не перестану.

(Ходит по комнате, напевая.)

Александра Ивановна

Вы, конечно, предполагаете вояжировать за границу?

Алексис

Да. И не в первый раз.

Александра Ивановна

Завидую вам. Вы уже жили счастливою жизнью. Куда вы располагаете ехать?

Алексис

(сел на диване, где она, и разлегся).

Куда?.. Уж, верно, подальше из вашей России.

Александра Ивановна

Я тоже располагаю быть везде, но у меня еще не составлен план. Вы будете так добры, поруководствуете меня…

Алексис

Да. Я дам вам мои журнал. Из него вы узнаете все.

Маланья Карповна приносит стакан воды дочери.

Александра Ивановна

На что это? к чему?.. Пока ты ходила, я отыскала воду, я успела оправиться.

Алексис

(все куря сигару, хотя Александра Ивановна отмахивается платком)

Это ваша компаньонка?

Александра Ивановна

Это maman. Взяла ее с собою. Знаете, девице без такого лица в свете как-то неловко.

Алексис

Vous avez raison.

(Протягивает ноги на диване.)

Маланья Карповна

Не нужна вода тебе, сама выпью… Горло страх пересохло… Да исходила же этот проклятый двор, пока отыскала воду. Ног не слышу… Посижу отдохну, пока тилижанец подойдет…

(Хочет садиться в кресло.)

Александра Ивановна

Какое сидеть!.. Как можно сидеть, когда дилижанс скоро придет?.. Иди присмотри, чтоб все мое было уложено. Пожалуйста, maman, не забудь ничего, особливо, что из моих ближайших вещей… Как мне разломило голову!

Маланья Карповна

(поднимаясь с кресла)

Вот-таки и отдохнула. Не знаю, как дойду.

(Подойдя к Алексису, простосердечно.)

А ты бы, господин честной, бросил бы свою трубочку: Сашенька моя не может переносить табачного дыму.

(Едва идет от усталости.)

Алексис

Comme vôtre maman est drôle!

Александра Ивановна

Bonne femme. Она мне очень нужна для вояжа. За всем присмотрит… Голова нестерпимо болит… Доктор, посмотрите меня

(протягивает ему руку).

Доктор

(щупая пульс, задумывается)

Гм! Да!.. но… это двояко…

Александра Ивановна

Не от дыму ли табачного?

Доктор

(размышляя)

Гм. Да… но… находим примеры…

Алексис

Позвольте мне дать вам первый урок. Вы едете к образованным народам и не можете терпеть табачного дыму! Будете во Франции, в Париже, вас засмеют.

Александра Ивановна

Видите ли, как я нова для света?

Алексис

Не мудрено; вы всё жили в России.

Александра Ивановна

Продолжайте курить больше и больше.

(Значительно.)

При вас, с вами я надеюсь ко всему привыкнуть. Руководствуйте мною.

Афонька

(в сторону)

Не мудрена штука такую повести, куда захочет. Пожалуй, и за руку не бравши. Вота, и еще гость.

Явление четвертое

Те же и Назар Петрович.

Назар Петрович

Скоро ли обед?

Афонька

Готовят, да не знаю. Как успеют.

Назар Петрович

Где карта блюдам?

Афонька

Господин честной, трактир-то внове, так картами не запаслись.

Назар Петрович

Дурак!… Пошли мне кухмистера.

Афонька

Да такого у нас нет. Есть поваришка, взятый на пробу.

Назар Петрович

(вне себя от досады)

Так что же я буду обедать?.. Вы хотите уморить меня голодом?.. Зачем на ближних станциях не предуведомили, что здесь нет стола, я не отпустил бы своей кухни. Умру с голоду.

Афонька

Да помилуйте, чего умирать! Обед готовится знатный.

Назар Петрович

Готовится! Да что готовится?.. Какая кухня, французская, английская?

Афонька

Куда нам до таких!.. Известное дело, все жирное, вкусное, всего вдоволь.

Назар Петрович

(вскрикивая)

Уморят они меня, чисто уморят. Сделают без обеда первый раз в жизни! Я в крайности!.. И что делать, не придумаю!.. Почтенные сотоварищи по вояжу! Нам угрожает голодная смерть. Надобно придумать средства к отвращению беды. Где хозяин?.. Где ваша кухня?.. Я бегу туда… я устрою…

(Встречаясь с Маланьей Карповною.)

И вот мне помощь. Сударыня! Вы женщина, следовательно, имеете сострадательное сердце… я, вы, мы все – гибнем!.. Нужно действовать… Пожалуйте, матушка, со мною…

(Хочет вести ее.)

Маланья Карповна

(противясь ему).

Куда это?.. Что это?.. зачем?..

Назар Петрович

Не далее как на кухню… я хочу произвести…

Маланья Карповна

(вырвавшись от него)

Отвяжись, сударь, от меня!.. Мне непригоже ходить на кухню… и что вам надо?

Назар Петрович

Жестокое сердце! Через тебя я должен сам кипятить воду!.. Но в крайности решаюсь на все. Не умру голодною смертью. Где ваша кухня? Сведи меня туда. Сейчас отпустить мне кормленую индейку, трюфелей, анчоусов, отличного сотерну или мадеры… я докажу… всех спасу!..

(Уходит, таща Афоньку с собой.)

Афонька

Пожалуй, я пойду. Да что скажет хозяин? Кухня есть, а прочего ничего нет…

Маланья Карповна

Что это? Али безумный,. али озорник какой?.. Тащит меня на кухню… что я за стряпуха такая?..

Александра Ивановна

Ничего, maman. Чего ты сердишься? Человек голодный, хлопочет об обеде… В самом деле, помогла бы ему там. Ведь будешь сама кушать.

Маланья Карповна

И, что ты, Сашенька? С незнакомым оставаться вдвоем… и где же?.. на кухне?

Александра Ивановна

(Алексису)

N’est ce pas, comme elle es drôle. Ну, хорошо, пощадим твою разборчивость, останься здесь да высматривай дилижанса…

Маланья Карповна

Уж теперь-то за все отдохну.

(Усаживается в кресла у окна.)

Александра Ивановна

(Алексису, дружески)

Вы так много ездили… так много видали в чужих землях… скажите, какие воды полезнее для меня?

Алексис

Но надобно знать болезнь вашу. Чем вы страдаете?.. что чувствуете?..

Александра Ивановна

(жеманно).

Ах, я чувствую много!… и как иногда страдаю!.. Желания… тоска… ожидания… Наконец, я решилась вояжировать и быть на водах… Доктор! объясните мою болезнь.

Доктор

(подумавши)

Гм!.. да!.. о, ваша болезнь все это имеет… но… мы увидим…

Алексис

В таком разе пирмонтская вода вам очень будет полезна.

Маланья Карповна

Так, батюшка, ваша правда. Вот и тот француз, что у князя живет, хвалит очень парамоновскую воду…

Александра Ивановна

(строго к матери)

Перестань, maman; не стыди меня. Лучше молчи при чужих людях… Эта вода во Франции?

Алексис

В самой глубокой. Я сам еду туда.

Александра Ивановна

Ах, как это кстати. Не оставляйте меня… в одиночестве… Помогайте мне…

(Тихо разговаривает к Алексисом.)

Явление пятое

Те же и Лаврентий Иванович, а потом Парамон Михайлыч.

Лаврентий Иванович

(вошел и, не обратив ни на кого внимания, принялся рассматривать картины. Вдруг перед одною останавливается. Удивляется ей, отходит, смотрит в кулак, отойдет в сторону, сравнивает с другими и тому подобное. Все это делает в продолжение бывшего разговора Александры Ивановны с Алексисом. По временам вскрикивает)

Это необыкновенно!.. превосходно!.. древность – и такая изящная отделка!..

Парамон Михайлыч

(сам с собою)

Черт побери этого обжору! Давай ему то, чего у меня и в намерении не было иметь! Что ни подам, все нехорошо, не годится. Сердится даже за то, что в печке огонь горит по-русски, а не по-иностранному! Всилу ушел от него, оставив ему Афоньку. Пока тот чудак стряпает, не спросили бы тут чего?

(Лаврентию Ивановичу.)

Не угодно ли вам что спросить в нашем заведении?

Лаврентий Иванович

(как будто опомнясь )

А! да!.. Я еду в дилижансе, запишите меня… Скажите, пожалуйста, давно ли вы владеете этою драгоценностью?

Парамон Михайлыч

Какою это?

Лаврентий Иванович

Этою редкою, так искусно написанною, так тщательно сохраненною картиной? Она должна быть древнейшая.

Парамон Михайлыч

И очень так, сударь, древнейшая. Извольте заметить. Господин ценсор апробовал ее к напечатанию еще в 1828 году.

Лаврентий Иванович

О! это подделка. Наши братья, любители древностей, часто делают этакие штуки, чтобы нас, знатоков, одурачить. Какую цену вы ей назначите?

(Говорит тихо с Парамоном Михайловичем.)

Александра Ивановна

( продолжая разговор с Алексисом)

Впрочем, я соглашаюсь. Вы слышали первейших певиц в Европе, имейте терпение послушать и моего пения. Maman! принеси мои ноты, знаешь, что в большом чемодане на ковре лежат…

Маланья Карповна

Ах, мои матушки! И это все отвязывать, развязывать, выкидывать… за нотами?..

Александра Ивановна

(серьезно)

Ну, что же, когда надобно. Иди же, maman, скорее.

Маланья Карповна

(ворча про себя)

Вот тебе и отдохнула!.. Это египетская работа!.. выложи, уложи…

Алексис

(Маланье Карповне)

Послушайте, там же прикажите моему камердинеру достать мой портфель. Там у меня новейшие. Идите же скорее!

Маланья Карповна ушла.

Мы рассмотрим их вместе, споем дуэт… я покажу вам методу Рубини, я взял у него три урока, но далее продолжать он нашел ненужным.

Александра Ивановна

Ah, comme c’est intéressant. Вы меня поучите петь!

Алексис

И всему, чему угодно. Вы имеете большие способности. И во всем у вас много европейского.

Явление шестое

Те же и Иван Макарович.

Иван Макарович

(войдя скоро)

Не опоздал ли я? Дилижанс не пришел еще? Не пришлось бы мне возвращаться?.. Да, вот прочие пассажиры.

(Увидя Лаврентия Ивановича.)

Ба, ба, ба! Лаврентий Иванович! какими судьбами и куда едешь?

Лаврентий Иванович

(занимаясь картинами, толкуя с хозяином, отвечает холодно)

Еду за границу, вояжирую.

Иван Макарович

Что слышу?

(Смеется, в сторону.)

Вот на старости с ума сходит!

(Ему.)

Скажи, пожалуй, что за дурь пришла тебе в голову?

Лаврентий Иванович

(отойдя от картины, с важностью)

Не дурь, а полезная для всех вас цель заставляет меня сделать пожертвование. Ты знаешь мою страсть к древностям и отдашь мне справедливость, что я все такое умею отыскать и оценить. Не находя у нас ничего занимательного, я пустился вояжировать, чтоб удовлетворить страсть свою. И как буду в Риме, в Неаполе, в Помпее, приобрету много отличного, изящного, то и привезу к вам. Изумлю наше отечество, открою глаза русским, очищу вкус их, дам понятие об изящном, сделаю себя известным…

Иван Макарович

(все слушал с насмешкою)

Охота тебе кидать деньги на такие пустяки!

Лаврентий Иванович

(с большим жаром)

Что же мне, когда я не нахожу здесь пищи на удовлетворение страсти моей! Когда у нас нет ничего интересного! Могут ли ваши древности сравниться с италиянскими? Решительно, я не нахожу в России ничего редкого.

Алексис

(оставив разговор с Александрой Ивановной, ходил по комнате, попевал и, вслушавшись, подошел к ним)

Ввезите к нам все редчайшие произведения искусства, никто, исключая нас немногих, не обратит внимания. Поверьте, для многих их квас, деготь и тому подобные славности предпочтительнее всего.

Иван Макарович

Цицероновские слова ваши, молодой человек. Руку вашу. Из которой губернии?

Алексис

(насмешливо)

Губернии?.. Вселенной.

Иван Макарович

Но позвольте… с кем… имею честь…

Алексис

Я?.. человек.

Иван Макарович

Но… место жительства?

Алексис

Мир.

Иван Макарович

Звание… имя?..

Алексис

Друг людей… Горжусь этим именем и презираю всеми званиями.

Иван Макарович

Ну, уж этого я в толк не возьму. В обращении с людьми нужно же имя, хотя, пожалуй, Фалалей; а для света нужно звание. Ну, как же к вам надписывать письма, а?

Алексис

О! для этих глупостей я, сударь, Алексей… дальше Тимофеич, что ли, право, не помню, да (смеется) и не знаю наверное. Кажется, этого довольно для света и вашего адреса.

Иван Макарович

Ну, нет, молодой человек!.. Не думаю, чтоб одинаково глядели на вас конверты с надписями «его благородию» или с выражением «его превосходительству». А?

Алексис

(отворотясь от него)

Пустой человек!

Иван Макарович

(Алексису).

Куда же вы именно едете?

Алексис

В свет, к свету, за светом.

Иван Макарович

Да свет-то велик, батенька! Куда именно, в какую страну?

Алексис

(посмотрев на него с сожалением)

Смешной вопрос!.. Странно, видя солнце, спрашивать, что именно освещает, живит мир? Неужели полагать, что и звезды, не больше дающие света, как гнилушки, могут светить, просвещать, производить? Пустое свет и жизнь в солнце, от солнца и наше солнце – Париж!

Александра Ивановна

(Алексису)

Écoutez, monsieur Alexis…

Он идет к ней.

Иван Макарович

(в сторону)

Препустейший человек! И зачем его несет черт за границу, вот как и этого чудака, моего Лаврентия? Один едет отыскивать диковин, а другой везет себя показывать как диковину. Чудаки, право! Вот еще новое явление.

Явление седьмое

Те же и Назар Петрович, в белом фартуке и вместо колпака голова завязана белым платком, в руке тарелка, в другой чумичка.

Назар Петрович

Я пропадаю! Скажите, где найду хозяина?..

Иван Макарович

Что я вижу?.. Какими судьбами нахожу тебя кухмистером в этом трактиришке? Здорово, здорово!

Назар Петрович

Как я рад, что столкнулся с тобой! Куда ты едешь?

Иван Макарович

Я-то еду за границу, да как ты попал в поварской цех?

Назар Петрович

Вот, любезнейший, тебе живой пример, как человек не должен пренебрегать никаким знанием, никаким искусством, а особливо, что относится к продолжению его жизни. Вообрази: вот я и все мы едем за границу, почему и надобно было предполагать у каждого из нас отличный аппетит. Так что же делают с нами? Нам предлагают убийственные щи, мучительное жаркое – и все это так пахнет Русью, что я боялся умереть с голоду: решился сам состряпать что-нибудь сносное. Но вообрази мое положение: вовсе нет ничего и негде получить что-нибудь.

Иван Макарович

Это убийственно!

(Отворачиваясь, смеется.)

Назар Петрович

Хозяин! Пощади всех нас, избавь ты нас от несносной русской кухни. Прикажи отпустить мне пулярдок, пикулей, трюфелей… Вы увидите, каким соусом я вас угощу. Окорок ветчины, само по себе, как я его приготовлю вам!..

Парамон Михайлыч

Всего желаемого у нас не имеется, а взамен того не угодно ли будет получить индейку отличную, маленькие огурчики…

Назар Петрович

Убийца!… Индейка!.. Я не вспомню ничего, что бы я ел из индейки, но… давай, давай что есть. Я должен поспешать… Чувствую, что ослабеваю без обеда. Иди, любезный, отпускай все на кухню, вели приготовить к моему приходу.

Парамон Михайлыч уходит.

(Ивану Макаровичу.)

Скажи, любезнейший, ты куда это снарядился?

Иван Макарович

Еду за границу, свет повидать.

Назар Петрович.

Ну, уж в твои лета я не советовал бы тебе…

Иван Макарович

Что значат лета, когда я надеюсь извлечь пользу из вояжа! Вот ты-то зачем едешь?

Назар Петрович

Мое дело совсем другое. Испытав кухни всех народов по одной теории, я, читая «Северную пчелу», разлакомился описаниями в ней обедов и, отложив все, скачу без памяти, воображая, что вот в Петербурге-то едят и что эти господа кормят на славу. Что же вышло?.. Дрянь! умер было с голоду. Нигде не отварят так окорока и не изготовят цыплят, как это делал один пленный француз. Я вспомнил это наслаждение в молодости моей и пустился за границу. Да уж поем. Там, брат, не Россия! разлакомишься. И кстати уже, вникну в хваленую английскую кухню, испытаю голландскую… но мне пора… не перекипела бы зелень!..

(Уходит.)

Иван Макарович

Вот и еще чудак!.. Едет затем, чтобы есть..

Назар Петрович

(возвратился).

А вообрази мое наслаждение! Швейцарский сыр буду есть самый свежейший. А?

(Целует кончики пальцев и уходит.)

Иван Макарович

На здоровье, на здоровье. Не завидую тебе; прошвейцаришься, брат, скоро, вояжируя с целью, подобною как мой Лаврентий едет.

(К Лаврентию Ивановичу, занимавшемуся картинами.)

Послушай, соседушка, доброго совета, не шути выше рубля. Сиди дома, не езди, не трать денег на редкости; предоставь другим любоваться на собранные уже тобою диковины с тобою вместе.

Лаврентий Иванович

(отойдя от картины, говорит с важностью)

Это дело кончено. Я еду с целью приобрести пользу для вас же, русских. Но я удивляюсь тебе, Иван Макарович! Как ты, без образования, не зная в совершенстве языков, об искусствах и художественных произведениях даже судить не умея, едешь за границу. С какою целью, для чего, зачем и на что?

Иван Макарович

(долго смотрел на него смеясь).

Читал ли ты 78, 79 и 80 нумера «Московских ведомостей»?

Лаврентий Иванович

А это зачем? Что там курйозного?

Иван Макарович

Курйозного… Эх, люди-люди! Там всего-навсего только припечатано: отставной, мол, титулярный советник Иван Макарович Умихалкин отъезжает в Англию, Австрию, Францию, Италию, Пруссию, Швецию, Голландию, Швейцарию и в Американские Штаты. А?.. Каково мы прогремели по всей России?.. Так, скажешь, нет цели в моей поездке?.. Да не только в России, я полагаю, что и в чужие края долетит эта весточка. Скажут: Monsieur Умихалкин не шуточный помещик, когда предпринял такой вояж. Свои поудивятся, а иностранец с нетерпением станет ожидать. Так вот, любезнейший! Еще только к началу дело, а уж пропечатан в «Ведомостях», да еще в столичных, да еще трижды, сударик! Ведь делаю, батюшка, честь и славу своему неблагодарному отечеству. За границею я заставлю говорить о себе, у меня последняя копейка ребром станет. Как сыпну деньгами, так меня и пошли величать prince Умихалкин, и в словесности и в литературе, то есть в речах и в счетах трактирщиков, прачек, мастеровых… Не пожалей только денег, так и vôtre altesse схватишь, как нюх табаку. Так это я без цели еду?

(Смеется.)

Там не то, что здесь, кидай горстями извозчикам на водку, все в благородии киснешь. Иногда повернет счастье, проезжая проселочною дорогою, выкажешь бархатный с широкими разводами жилет, так полакомят высокоблагородием – не больше.

Лаврентий Иванович

Все-таки подумай, сколько ты издержишь на такой долгий вояж?

Иван Макарович

Долгий вояж? да это напечатано, знаешь, для «фи»! Знай наших. Буду, где удастся быть, да и ворочусь. Признаться, не хотелось отставать от других, так я, чтобы поддержать себя, имение заложил, а вещи, это старинное предковское серебро, все продал…

Лаврентий Иванович

(с ужасом)

Варвар, что ты наделал?! Эти древние чаши, эти кубки, конские уборы, драгоценные по своей древности, ты продал, уничтожил?!

Иван Макарович

А черт ли в них! мертвый капитал. Теперь принесут мне пользу.

Лаврентий Иванович

Хоть скажи, где и кому ты их продал. Сейчас отправляю эстафет, выкуплю. Где, у кого это сокровище?

Иван Макарович

А черт его знает, кто он! В Калуге он заплатил мне чистые деньги – и я себе на уме.

Алексис

(вслушавшись в разговор их)

Ка-лу-га! какие названия городов!.. Еще есть Харьков, Астрахань, Жиздра… Умора! язык сломаешь, горло разорвешь.

Явление восьмое

Те же и Парамон Михайлыч.

Парамон Михайлыч

Имеем честь почтеннейше доложить почтеннейшим проезжим, что тот господин проезжий, что в фартуке, разорил меня совершенно… Что ни спросит провизии, я все поставляю; он состряпает, выйдет негодно, и он выкидывает вон и за новое принимается. На таких распорядках нельзя ожидать порядка. Так во избежание всего прочего не прикажете ли подать наш простой стол?.. Делижанец скоро наспеет.

Иван Макарович

Не худо вздумал. На нашего кухмистера надежда плоха. Приготовь-ка, батюшка, в другой комнате. Охотники найдутся, как и я первый.

Лаврентий Иванович

(долго глядевший в окно, вдруг вскрикивает)

Ба, что я вижу? Древность, священная древность!

(К Парамону Михайлычу, таща его к окну.)

Скажите мне, известно ли вам, когда выстроена вон эта башня?

Парамон Михайлыч

(всматриваясь)

Какая башня?.. Нешто эта голубятня?

Лаврентий Иванович

Ну, пусть по-вашему и голубятня. О русские!.. Она, должно быть, выстроена в древности?

Парамон Михайлыч

Точно так, сударь. Я был еще мальчиком, а она…

Лаврентий Иванович

А она уже была? Так. Она в чистом мавританском вкусе.

Парамон Михайлыч

Именно так. Хозяин, что сдал мне это заведение, купил его прежде у Маврина. Так это изволите, сударь, находить драгоценным?

Лаврентий Иванович

Бесценным, неоцененным! Там должны быть амбразуры…

Парамон Михайлыч

Не могу уверить, а когда бесценна эта голу… башня, так должно быть и это.

Лаврентий Иванович

(с жаром хватает его за руку)

Господин смотритель замка! Скорее снабдите меня рабочими, лестницами, веревками, топорами, факелами…

Парамон Михайлыч

Господи милостивый! Что вы хотите сделать? Разорять меня, жечь!..

Лаврентий Иванович

(нетерпеливо)

Эх, вы не понимаете меня!.. Пойдем, я все объясню на месте.

(Тащит с собою Парамона Михайлыча.)

Иван Макарович

(ходил во все это время)

Ох, мочи нет!.. умру, умру от смеху. И с такими глупостями везет себя за границу?.. Ну, сидел бы дома да занимался бы хозяйством, так нет!

(Хохочет.)

Александра Ивановна

(Алексису)

Посмотрите на чудака. Смеется над другими, а сам зачем едет? Сорить деньгами, чтобы, заметя его глупости, дурачили во всем.

Алексис

(с презрением).

Mais… чего же вы хотите от таких людей?

Иван Макарович

(все смеясь, обращается к Александре Ивановне).

Я думаю, он много позабавил вас своею странностью?

Александра Ивановна

Не он один.

Иван Макарович

Ах, ваша правда. Изволили заметить нашего кухмистера?

(Смеется.)

Александра Ивановна

Как же. Но я почти извиняю его странности. Он едет, чтоб утолить жажду наслаждений. Это все равно, как бы он желал узнать тайну науки, видеть все изящное. Такая цель путешествий похвальна. Вот и я, я еду видеть все лучшее в Европе, изощрить свой вкус, постичь тонкости светского обращения; услышу первейших артистов в музыке и пении, увижу все наилучшие художественные произведения, буду в царстве мод, изучу все нужное для себя – и, возвратясь, не буду бояться упрека в дикости и необразованности русских, надеясь, что для многих стану образцом. Так и я вояжирую без цели?

Иван Макарович

О, помилуйте!.. Ваша цель уже образцовая.

(В сторону.)

Вот и еще чудачка! Едет усовершенствоваться во всех глупостях, которых и дома понабралась довольно.

Алексис

(Александре Ивановне)

Но постигнут ли вас по возвращении?

Иван Макарович

Как же, молодой человек?

Алексис

Если я и те, которых я знаю, возвратимся когда-нибудь в вашу Россию, то мы ее преобразуем совершенно. Это видно из меня. Я… почему не признаться в слабости… Я был русский и даже (хохочет), поверите ли? определился было в службу… parole d’honneur, служил две недели. По особенному счастию открылся мне вояж, и я два месяца прожил в Париже… в Париже! Ничего не осталось, чего бы я не видал. Я уже не говорю о театрах… нет, больше. Я знаю физиономию каждой ресторации, изведал в точности дух кондитерских, понял милые интрижки прелестных гризеточек… ничто, ничто не ушло от меня. И после того, когда я должен был въехать в Россию, чтобы устроить себя в будущем, продавши отцовское имение, я ужаснулся, чисто ужаснулся, что я прожил здесь лучшее для наслаждения время до осемнадцати-летнего возраста!.. Ах, сколько убито времени без пользы для меня и других!.. Imaginez! Здесь, в России, еще и до сих пор не образовался класс гризеток. Их здесь нет вовсе… Вон, вон отсюда!.. А! кстати, вот наши ноты… займемся.

Явление девятое

Те же и Маланья Карповна, несет портфель.

Маланья Карповна

Ну, далися мне знать ваши затеи!.. Измучилась, пока все отыскала. Да еще, ваш-то лакей…

Алексис

Камердинер.

Маланья Карповна

Ну, всё один черт; камердинер. Так он немец, что ли?

Алексис

Француз.

Маланья Карповна

Все же нехристь проклятая! Уж дался он мне знать. Уж коли не понимает моего, что я говорю, так говорил бы сам ладно, а то бормочет, бормочет, что ничего не пойму. А твои-то, Сашенька, ноты, уж мучилась, мучилась, пока из-под всего отыскала!

Александра Ивановна

Ну, что ж, велика важность! А притом, сколько раз я говорила тебе, можешь меня называть Сашенькою, когда мы одне, но здесь есть чужие люди.

(Между тем перебирала ноты и вскрикивает.)

Ах, вот жантильный романс! Я его пою отлично.

Алексис

Я буду слушать его, а потом мы пропоем вот этот дуэт.

Занимаются разбором нот.

Маланья Карповна

Уж занялась бы она скорее да не мешала бы мне отдохнуть.

(Садится.)

Уф, ноженьки мои! Вовсе их не слышу, а вот скоро опять ехать.

Иван Макарович

(садится возле нее)

Вы, конечно, компаньонка этой госпожи?

Маланья Карповна

(с гордостью)

Нет, батюшка, я ее мать. Это, сударь, дочь моя.

Алексис

Но, знаете ли? Здесь нам петь так неловко, мешают. Пойдемте, вон что-то вроде сада. Там, в тени, нам будет свободнее.

Александра Ивановна

Ваша правда. Идем. Берите же и ваши ноты. Maman! Когда дилижанс будет готов, прибеги нам сказать…

(Уходит с Алексисом.)

Маланья Карповна

Прибеги! Дай бог и просто дойти этими усталыми ногами. И где их там отыскивать?

Иван Макарович

Зачем же вы отпустили дочь вашу одну с молодым человеком, да еще петь дуэты? Это не так-то ловко.

Маланья Карповна

И, батюшка! Да она у меня образованная, в пенсионе воспитанная. Она не только в саду, она и с музыкою певала.

Иван Макарович

До границы провожаете ее?

Маланья Карповна

Какое провожаю? Еду с ней прямо в чужие края. Уж я и отмаливалась и отпрашивалась, куда, мол, меня в такую даль таскать и зачем? Я, мол, дура пошлая… знаешь, прикидываюсь так; меня, дескать, в чужих людях и засмеют, и одурачат не один раз. Так куда! Все свое. Беру, дескать, с собою, повезу тебя везде, покажу все, смотри, перенимай, воротишься такою же образованною, как и я сама, мол. Куда уж нам с тобою, батюшка, образовываться! Одной ногой в гробу стоим. Чай, и тебя везет с собой вот тот молодой?

Иван Макарович

(встав от нее с досадой)

Я еду сам по себе.

(В сторону.)

И таку чучелу везут за границу! Правду сказать, и все-то они хороши! Нет! Чуть лишь за границу, так и отчалю от них. С ними бывши, даже и монсениора не схватишь.

(Глядя в окно.)

Ба! что я вижу? Мой Лаврентий был на голубятне. Видно, распугал голубей, осмотрел все древности и лезет назад… У! оступился, упал!.. Помогите, помогите!.. Люди! кто есть?..

(Суетится.)

Явление десятое

Те же и Афонька.

Афонька

А что, господа? Извольте обедать скорее. Дилижанец идет.

Иван Макарович

Не до дилижанса теперь! Беги, вон там… барин упал… ушибся… лежит… осторожнее внесите его сюда. Дам на водку, знатно. Скорее, скорее…

Афонька

Так лежачего взять и сюда принести? Хорошо. Заработает Афонька.

(Убегает.)

Иван Макарович

(заботливо).

Что мне с ним делать? Здесь и доктора трудно найти.

Маланья Карповна

Какое, батюшка, трудно? С нами едет доктор, преискусный, такой молчаливый. Уж не знаю, поможет ли, а осмотреть – осмотрит. Эй, мусьё доктор! Где ты, батюшка?

Доктор

(давно сошедший со сцены, теперь выходит из боковых дверей с салфеткою на груди, с вилкою в руках и что-то ест).

Что… на что я ну…жен?

Иван Макарович

Помоги, батюшка! Ушибся наш товарищ. Беги к нему.

Слышен рожок кондуктора.

Маланья Карповна

(удерживая доктора)

Постой, не ходи. Уж нам не до больного… Беги скажи Сашеньке про делижанс..

Иван Макарович

(таща к себе доктора)

К черту с Сашенькою! Пусть себе там дуэты строит. Нужно помочь…

Маланья Карповна

(тоже таща его к себе)

Он от нас деньги берет, нам должен служить… Беги!..

Доктор

(передается то в ту, то в другую сторону и только каждому тащу щему его говорит).

Да… но… нет…

Назар Петрович

(входит, в руке блюдо, в другой ложка, кричит с восторгом).

Победа! Посрамил Карема, Вателя и даже Эконома!.. Что за соус! Отведай, любезный, и согласись, что ты вкуснее ничего не едал.

Набирает ложку соусу и тычет в рот Ивану Макаровичу. Тот уходит от него, а он преследует.

Иван Макарович

(с досадою отталкивает его)

Утопись ты в своем соусе. Мой сосед в беде… а тут и доктор…

Маланья Карповна отняла его и вывела за дверь. Вся сцена идет смешанно, суматошно. Каждый говорит, не слушая другого, кричит, занимается своим.

Парамон Михайлыч

(вбегая)

Помилуйте, да что же это? Делижанс пришел, скоро пойдет далее, а еще никто не обедал. Заплатите мне…

(К каждому обращается, никто не слушает его.)

Назар Петрович

(также подходит к каждому и предлагает ложку с соусом)

Только отведайте… и вы не расстанетесь… Вы полагаете… Вы подумаете, что это индейка с трюфелями?.. Совсем нет. Это я, я придал такой вкус. А в соусе, думаете, есть анчоусы? Вовсе ничего. Я изобрел этот соус… везу секрет в Париж… вы услышите, в какой славе будет sauce à la Nazard… отведайте… хоть только отведайте…

Маланья Карповна

(в свою очередь суетится, бегает, собирает дочернины перчатки, вуаль, ноты, складывает, торопится).

Да где же?.. да где же?.. Не успею собрать всего… уложить. Делижанс готов…

(Кричит.)

Сашенька… как бы не прогневалась!.. Да где же?.. все ли?

(Ищет.)

Афонька

(с мужиками, вносят Алексиса)

Вот вам и он…

(Смеется.)

Сказали, больной лежит… а он только на коленах стоял да у барышни ручки целовал, мы тут его и схватили… Да какой здоровенный! всилу сладили с ним.

Алексис

(вырываясь от него)

Отвяжитесь от меня, скоты!.. в самом интересном месте прервали…

Афонька

(Ивану Макаровичу)

Барин, а на водку?..

Иван Макарович

Не его мне надобно было… там другой лежит…

Лаврентий Иванович

(входит, хромая)

Насилу дотащился…

Иван Макарович

(бросаясь к нему)

Что ты? Каково тебе? Здесь есть доктор, осмотрим тебя…

Лаврентий Иванович

Не нужно ничего. Что эта боль перед тем сокровищем, которое я открыл! Древности, священные древности! Хозяин! Ворочусь из вояжа, покупаю у тебя это здание.

Парамон Михайлыч

Но прошу обедать… Скоро делижанс…

Лаврентий Иванович

(Ивану Макаровичу)

Какую забавную сцену видел я сверху башни у этого молодого человека с этою… и, признаюсь, заглядевшись, оступился и упал… Немного хромаю, но ничего…

Иван Макарович

(заботливо)

Это ты говоришь в первой горячности, что ничего. Доктор, осмотрите…

Между тем Александра Ивановна воротилась с доктором, сердится на мать, вырывает у нее шляпку, вуаль и прочее. Та оторопела, не то подает ей; она ворчит на нее. Иван Макарович усаживает Лаврентия Ивановича; тащит к нему доктора; Лаврентий Иванович не дается осматривать себя, доктор то возьмется за ноги Лаврентия Ивановича, то выпуча глаза глядит на Ивана Макаровича, твердя все «но… да… гм!» Алексис то оправляется перед зеркалом, поет, то любезничает с Александрой Ивановной, которая, продолжая сердиться на мать, дает ему подвязывать шляпку, надевать верхнее платье. Хозяин упрашивает остаться обедать. Назар Петрович носится с своим соусом, предлагает каждому отведать. Среди такой суматохи и беспрестанных от каждого в своем роде восклицаний слышен рожок. Некоторые кричат: «Дилижанс! дилижанс!» Все бегут к дверям, суматоха, крик.

Занавес опускается.

---

Примітки

Трюфели – гриби, що ростуть під землею між корінням дубів та буків. Зустрічаються переважно в Австрії, Франції та Італії,

Анчоусы – хамса, риба з сімейства оселедцеподібних.

Сотерн – напівсолодке десертне вино, яке виготовляється з винограду, що росте в районі м. Сотерна (департамент Жіронда у Франції).

Рубіні Джованні Баттіста (1795 – 1854) – знаменитий італійський співак («король тенорів»). У 1844 р з успіхом виступав у Петербурзі. Автор «12 уроків сучасного співу для тенора і сопрано» (1839), кількох пісень та дуетів.

Титулярный советник – цивільний чин дев’ятого класу, відповідав військовому званню штабс-капітана.

Жантильный (від франц. gentil) – милий, славний.

Карем Марі-Антуан (1784 – 1833) – відомий французький кухар, який служив у французького міністра іноземних справ епохи Наполеона Талейрана, англійського короля Георга IV, банкіра Ротшільда. Автор ряду праць в галузі кулінарії.

Ватель – кухар французького принца Конде. Покінчив життя самогубством, побоюючись, що до столу гостей принца не встигне свіжа морська риба. Ім’я Вателя стало нагальним для означення кухаря-митця.

Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1979 р., т. 2, с. 118 – 135.

День второй

Действующие лица

Парамон Михайлыч – хозяин трактира.

Леонтий Яковлевич.

Трофим Федорович – помещик.

Степанида Ивановна – жена его.

Наташа – дочь их.

Базиль – кузен ее.

Настасья Лукишна – помещица.

Мисс Клара, M-lle Babette – компаньонки ее.

Юльхен

Дуняша – ее горничная.

Лакей

Афонька – слуга в трактире.

Явление первое

Леонтий Яковлевич

(сидит у стола и печатает в бандероли карты, откладывая особо на столике чашки, кисточки и что нужно для подделки карт)

Не довольно ли? Если каждая игра принесет ожидаемое, тогда хорошо… Но когда же я выберусь из этого омута? Терпения недостает. Нет никакого проезжего, чтобы можно было извлечь пользу… в этом трактиришке и поесть нечего порядочно… А! вот и хозяин с обычным напоминанием.

Явление второе

Леонтий Яковлевич и Парамон Михайлыч.

Леонтий Яковлевич

Что скажешь, мой любезный Парамон Михайлыч?

Парамон Михайлыч

Известное дело, как и каждый день. Купил, батюшка Леонтий Яковлевич, разной провизии для нашего заведения, так, знаете, нужны бы деньги…

Леонтий Яковлевич

(хладнокровно, тасуя между тем карты)

Кому они не нужны? Особливо, как примечаю, вот десять дней проживши у тебя: доходы твои довольно плохи.

Парамон Михайлыч

(значительно)

С чего же быть им отличным, когда что издерживаешь, да не получаешь обратно своего. Вот как и с вашей милости, господин честной, когда-то я получу? А уж порядочное число понабралось!

Леонтий Яковлевич

(равнодушно)

Да, я думаю.

Парамон Михайлыч

Так вот, батюшка Леонтии Яковлевич, в этот счет не можно ли чего получить? Истинно доложу вам, крайности необходимые, или, яснее сказать, крайняя необходимость…

Леонтий Яковлевич

Верю, любезный, очень верю. Но пока до расплаты, вот мы что сделаем. Когда я спрошу подать просто карты, тогда подавай свои и бери за них, что хочешь; но когда я скажу: прикажите подать нам карточек! Тогда за каждую игру записывай на меня по десяти рублей.

Парамон Михайлыч

Да долго ли еще нам записывать? Ведь вот нумер за вами, ежедневный стол с отличным вином и другие требования, все отпускаем, а еще ничего…

Леонтий Яковлевич

Не получаешь?.. Уж, конечно, получишь же когда-нибудь. Когда идет дилижанс?.. Много ли записалось?

Парамон Михайлыч

Все места взяты, и вот скоро съедутся пассажиры: нужно позапастись.

Леонтий Яковлевич

Да, похлопочи, любезный. А между тем убери же карты отсюда. Они все запечатаны.

Парамон Михайлыч

(осматривая игры карт)

Да и как ловко… Умудряется же народ!

Леонтий Яковлевич

Вот кто-то из пассажиров прибыл. Оставь нас.

Парамон Михайлыч уходит.

Кабы попался гусь, чтобы можно было ощипать его. В нынешнее золотое для нас время, когда всеми обуяла смешная дурь непременно ехать за границу, нашему брату-космополиту плошать не надобно. Не удастся ли где приютиться в путеводители ко всем заграничным славностям, чтобы на чужой счет ездить и жить. Непременно надобно умудриться зашибить копейку и кое-как выбраться в чужие края. Там толпа наших русских мужчин и женщин: выбирай любую глупость, пристань – и желание твое достигнуто. По милости дураков пользуйся от них и проживешь целый век спокойно. Этот молодой человек, конечно, хочет избавить землю русскую еще от одного глупца: тоже, вижу, дует за границу.

Явление третье

Леонтий Яковлевич при входе Базиля не переменяет положения, тасует карты и внимательно рассматривает.

Базиль

(ходит по комнате, поглядывает иногда на Леонтия Яковлевича)

. И спросить не у кого. Хоть бы слуга явился.

Леонтий Яковлевич

В здешних трактирах не спрашивайте порядка. Это не то, что за границей.

Базиль

О, какая разница!

Леонтий Яковлевич

(в сторону).

Бывал за границей… Далее.

Базиль

(осматривая все).

Хоть бы книгу отыскать…

Леонтий Яковлевич

Вы, кажется, интересуетесь отъезжающими в дилижансе?

Базиль

Вы отгадали! Не знаете ли вы наших спутников?… Я полагаю, что вы тоже едете за границу?..

Леонтий Яковлевич

(спокойно).

Да. Я почти решаюсь.

(В сторону.)

Кажется, я должен знать этого молодца. Испытаю, он ли это?

(Ему.)

Но этот дилижанс едет за границу, а вы, кажется, возвращаетесь домой?

Базиль

Неприятные обстоятельства заставляют возвращаться, а впрочем… если бы…

Леонтий Яковлевич

Да. Когда имение поступило в чужие руки, так трудно располагать собою.

Базиль

Как?.. Вам известно?..

Леонтий Яковлевич

(все в том же тоне)

Яков Михайлыч вел свои дела хорошо, а после…

Базиль

Так вы знали моего старика?

Леонтий Яковлевич

(в сторону)

Отгадал. Этого замотыгу слыхал. На него плоха надежда.

(Ему.)

Знал его, знаю и все об вас. Так вы теперь располагаете, приставши к кому-нибудь, съехать с ними за границу?

Базиль

Чудно, как вы поняли меня!.. Но не с кем-нибудь, а с родными моими. Еще на обратном пути сюда я имел известие, что они собираются ехать в чужие края, так я по дороге везде справляюсь об них. Не записались ли они здесь на места в дилижансе?

Леонтий Яковлевич

Это тотчас можно узнать. Эй, малый!

Афонька входит.

Книгу, где записываются.

Базиль

Вы меня обязали.

(Приносят книгу, он рассматривает и вскрикивает.)

А! это они. Даже дядюшку везут с собою. К чему эта мебель? Он нам будет лишний… Но вот и приехали.

(Глядит в окно.)

Ах, еще не они!

Явление четвертое

Те же, Парамон Михайлыч вводит Настасью Лукишну: за нею Клара несет подушку, Babette скамейку, Юльхен собачку, Дуняша двух собачек и дорожное зеркало.

Настасья Лукишна

(Парамону Михайлычу)

Прежде всего скажи мне, батюшка, не проезжала ли здесь Фекла Степановна?

(Садится на диван.)

Мисс Клара! Что же, подушку?

Клара кладет ей за спину подушку.

Повыше. Так. Мамзель Бабетт! скамейку!

(Ставит к ногам.)

Уф! Дуняша, зеркало!

Парамон Михайлыч

Дня три, как ни одна дама не изволила проезжать.

Настасья Лукишна

За границу, за границу не проезжала?.. Мамзель Юльхен, подай мне Жучку.

(Ласкает собачку.)

Парамон Михайлыч

Никак нет-с, и в записке на делижанец ее не состоит.

Настасья Лукишна

Ну, легче моей душеньке. Теперь я впереди целую неделю. Снимите с меня эти дорожные тягости.

Компаньонка снимает с нее шляпку и прочее дорожное.

Записана ли я, мой батюшка? Я присылала моего дворецкого, да он, плут, может, деньги утаил, а меня надул.

Парамон Михайлыч

Первые места за вами, как же-с!

Настасья Лукишна

То-то же. Дуняша, подай-ко мне Минетку и Блака, а сама вели внести сюда сундук с платьем: хочу видеть, не измято ли что дорогою.

Дуняша

Будьте уверены, что все хорошо уложено, а вынимать и укладывать, много будет хлопот…

Настасья Лукишна

А тебе уж это и тяжело? Зачем же я и везу тебя, как не для услуг мне! Не вздумай умничать и в чужих государствах да стыдить меня.

Дуняша, отдав ей собачек, уходит. Она, повздыхав несколько, обращается к Леонтию Яковлевичу.

Конечно, я буду иметь честь, батюшка, держать вояж с вами?

Леонтий Яковлевич

Да, почти так.

Настасья Лукишна

Ваш курс куда?

Леонтий Яковлевич

Там посмотрю.

Настасья Лукишна

А я-то, батюшка, вам расскажу про себя историю. Я не скажу, чтобы я не располагала вояжировать; к чему мне отставать от людей! да все откладывала, устраивала свои делишки. Как вот Фекла Степановна, соседка моя, всегда подтрунивавшая надо мною во многом, возьми да и скажи при мне: «Чай, и вы, Настасья Лукишна, собираетесь вояжировать?». Я говорю: еду, мол. Она мне в пику: «С чем и зачем ехать? Пока вы, мол, соберетесь, я прежде вас везде буду и все огляжу. Воротитесь и нечего будет рассказывать, я, дескать, все порасскажу», и это меня взорвало! Что, в самом деле, буду я за пошлая дура, что дам возможность ей побывать везде и высказать все виденные диковинки прежде меня. Вот я благим матом домой. Как на то у соседа деньги случились, заложила деревнюшку, да в губернский город, заказала разных разностей, накупила разных вещиц и качу за границу. Пусть Фекла Степановна едет теперь у меня в хвосте.

Леонтий Яковлевич

К чему же вы запасались здесь гардеробом и другими вещами?

Настасья Лукишна

Как же, мой батюшка? ехать в чужие люди, в иноземные государства, да не экипировав себя? В чем бы я показалась? Когда и к соседу едешь на праздник, так делаешь обнову, а то, сам посуди, в чужом городе, а еще случится и столичном, явиться в домашнем тряпье? Что скажут про меня? Засмеют.

Лакеи, по-дорожному одетые, вносят большой сундук. Дуняша отпирает его.

Да как платья, так и наряды у меня все отличные. Покажи-ка розовое.

Дуняша вынимает.

А? что, батюшка? каково?

(Осматривает сама.)

Да, не измято. Покажи-ка голубое! Какова отделка? В нем, приехавши в какой город, буду делать визиты к первым дамам, а там для домов попроще есть и платье таковское. Розовое же у меня будет для балов. А уж как отделано! А вот ящик с галантерейными разными вещицами. Они хоть и ничего, но, знаешь, батюшка, все-таки кинется в глаза и даст знать, что мы из России приехали, не так чтобы уже и вот.

Леонтий Яковлевич

Вы бы могли, не убыточась так много, все нужное для себя сделать за границею. Разница в том, что вы имели бы все отличное и гораздо дешевле здешнего.

Настасья Лукишна

Ну что вы это мне, батюшка, говорите! Когда и наши купцы берут с нас вчетверо и надуют на всякой покупке, что и совестно бы: слыхал, может, нашу фамилию; а в чужих землях им своя рука: так одурят, что и дома не скажешься. Жаловаться, куда? Я, батюшка, безъязычная; заговорят по-своему, не по-нашему, а я красней да в молчанку играй и оставайся в дурах. Мисс Клара! спросите мне стакан оржаду. Если же здесь нет, то прикажите моему кондитеру Фомке, чтобы сделал.

Клара

Фомка очень озабочен: увязывает и развязывает…

Настасья Лукишна

Озабочен, уж и ему знать заботу! Пусть оставит все и сделает оржад, а там примется увязывать.

Клара

Но когда же? Ведь скоро дилижанс…

Настасья Лукишна.

Ты им, сударыня, не потворь. Им все некогда.

Клара уходит.

Леонтий Яковлевич

Позвольте вам заметить. Вы очень грузно едете.

Настасья Лукишна

Это как, батюшка?

Леонтий Яковлевич

Сколько прислуги при вас! Вам все это будет непомерно дорого.

Настасья Лукишна

А вам бы хотелось, чтобы русская барыня, помещица, в чужих городах показалась в мизерном виде, что у ней-де ни подать, ни принять, и испить подать некому. Каково будут судить обо мне!.. Для этого я и излишней прислуги набрала с собой. Мамзель Бабетт! Возьмите Жужу: он хочет воздуха, а мне подайте Блака.

Леонтий Яковлевич

Вот и это. К чему вы везете даже трех собачек с собою?

Настасья Лукишна

Какое трех? Пять, батюшка, везу с собою: две остались в карете. Не могу расстаться с этими невинными животными, и они привязаны ко мне, словно дети к матери. Я, батюшка, не долго жила с мужем и овдовела бездетною; любить некого, так вся моя нежность обращена к ним. Мамзель Юльхен! Посмотрите, спокойно ли спят собачки в карете? Да прикажите Дуняше, когда они проснутся, покормить их. Возьмите и этого милашку с собою и подтвердите ей, что если хотя одна из собачек не будет накормлена досыта, так, кроме прочего, я не дам ей три дня ни пить, ни есть. Она знает меня. Не скажу на ветер.

Леонтий Яковлевич

И компаньонками вы себя отяготили. К чему вам три?

Настасья Лукишна

Я, батюшка, хочу быть в трех землях, где говорят по-французскому, по-немецкому и по-аглецкому. А как я воспитана по-старинному, не тем будь старики помянуты!.. Кроме своего, чужого ни бельмес, так мне и нужно, что буду замечать в чужих краях, знать, как оно по-нашему зовется. А без того дура-дурой прослыву.

Леонтий Яковлевич

Они иностранки?.. И хорошо знают языки?

Настасья Лукишна

Кто их знает, а мне, темному человеку, в этой премудрости и подавно нельзя знать ничего. Болтают по-каковскому-то бегло. Я их отыскала в губернском городе. Просила приятеля, он и нашел. Не дешево взяли с меня за вояж. Вздумали было прихотничать дорогой, но я их сразу осадила. У меня не вздергивай носу.

Леонтий Яковлевич

(в сторону)

Вот бы случай схватить местечко, втереться в провожатые.

(Ей.)

Позвольте вам предложить, сударыня…

Базиль

(все смотрит в окно, потом вскрикивает)

Наконец, они приехали! Как-то мои дела пойдут!

С беспокойством ходит по комнате. Леонтий Яковлевич тихо разговаривает с Настасьей Лукишной. Она беспрестанно посылает компаньонок за разными препоручениями. Дуняша и лакеи приносят ей разные вещи, назад уходят. Оржад подают, собачек показывают и тому подобное.

Явление пятое

Те же, Парамон Михайлыч вводит Степаниду Ивановну и Наташу. За ними входит Трофим Федорович и большею частью стоит в углу.

Наташа

(увидев Базиля, бежит к нему)

Базиль!.. Cousin!.. Какой сюрприз!..

(Обнимает его.)

Базиль

Chère cousine!.. Тетушка!.. Как я рад!..

Степанида Ивановна

(обнимая его)

Какая приятная встреча!.. Здоров ли ты, mon cher?

Базиль

Здоров и очень обрадован…

Трофим Федорович

(хочет обнять его)

Милый мой Васенька!

Базиль

(уклоняясь от обнимания, подает ему руку)

А! и вы здесь?..

(Отворачивается от него.)

Трофим Федорович

Как же? Знаешь ли, я еду…

Степанида Ивановна

(Базилю)

Ты уже совсем возвращаешься домой?

Базиль

Да… пока…

Трофим Федорович

И воображаю, с какой радостью возвращаешься!..

Степанида Ивановна

Перестаньте. Вы его беспокоите своими глупостями.

Трофим Федорович

(с робостью идет в угол)

Да я. Ничего, я… хотел…

Степанида Ивановна

Вы не должны ничего ни хотеть, ни желать; ваше дело молчать, слушать и заботиться о выгодах и спокойствии вашей жены и дочери. Идите же.

Трофим Федорович

Право, не знаю, что бы…

(Подумав, решается на что-то, уходит и скоро возвращается)

Степанида Ивановна

Ну, mon cher! Нагляделся и навиделся всего и повсюду? То-то, я думаю, с удовольствием проводил время?

Базиль

Ah, ma tante! Вы не можете вообразить, как я восхитительно провел его, и в особенности в Париже! Как оно шло, я не заметил, как оно прошло, и не приметил!

Степанида Ивановна

Но, mon cher, на твоем месте я не выехала бы. Зачем и для чего оставлять все такие славности и возвращаться… Куда?.. Horreur!

Базиль

Vous avez raison, ma tante. С горем выезжал… обстоятельства стеснили…

Наташа

(смеясь)

А! помотал-таки довольно, прожился?

Базиль

О, вовсе нет. Я жил очень скромно и, могу сказать, служил примером для подобных себе. Но… изволите видеть, в Париже народ удивительно сострадателен, в тоне филантропия, и я предался ей совершенно. Участвуя во всех обществах благотворительных, я, по чувствам моим, вовсе без расчету, делал приношения и оттого… очень скоро увидел себя довольно в стеснительном положении, до того, что должен был воротиться – и… о восторг… должен сделаться, хотя на время, заботливым помещиком…

Степанида Ивановна

Какая проклятая разница после жизни в Париже!..

Базиль

И прибавьте, какой еще жизни!

(С восторгом.)

Ах, сколько я имел наслаждений!.. Представьте себе только это одно, что я пил шампанское, самое цельное, местное, натуральное. И сколько я выпил его!.. Да… вы должны знать, что там правило каждого благодетельного общества, при решении какого вопроса или приведении в действо какого предположения, пить бокал шампанского… Это уже так постановлено. Так бывши членом многих обществ, в необходимости был пить часто…

Степанида Ивановна

Да; по правилам общества, непременно. Теперь едешь в деревню и долго проживешь?

Базиль

Смотря по обстоятельствам… Старик, отец мой, до того был слаб в управлении нашим имением, до того потворствовал мужикам, что они разбогатели, а у меня очень мало доходов. Imaginez! Не мог жить в Париже!

Степанида Ивановна

Теперь, на все это время, пока усилишь свои доходы, должен схоронить себя живого в этой деревне. Но не можно ли всего этого устроить иначе? Например, продать имение и освободиться от забот?

Базиль

Ваша мысль бесподобна, и я постараюсь воспользоваться ею…

Трофим Федорович

Но разве ты, Васенька, не знаешь, что произошло с твоим имением?

Базиль

(с насмешкою)

Ну, что произошло?.. Что вы там знаете?..

Трофим Федорович

За твои заграничные долги, по требованию, оно взято в опеку…

Степанида Ивановна

Перестаньте говорить такие глупости!

Базиль

(хохочет)

Нет, ma tante, не пеняйте ему. Этакие люди всегда понимают вещи по-своему. Изволите видеть: чтобы лучше после старика, его братца, моего любезного… comment?. Ба-тю-шш-ки… насилу выговорил!.. Чтоб лучше управлялось имение, я просил приятелей взять его в свое ведение, а они перетолковали это: взять в опеку… Mais qu’est ce que c’est… опека?

Степанида Ивановна

Je ne sais pas. Quelque chose… comme ça…

Базиль

Как бы то ни было, я должен страдать в имении!.. Сколько времени убито будет, пока устрою свои доходы!

Наташа

Напротив, cousin! Я воображаю, сколько ты найдешь удовольствия, живя в деревне и посвятив себя хозяйству. Какие приятные занятия! Работы в поле, разведение сада, удовольствие от цветов… Как это мило! Тут по временам труды твои вознаграждаются, продукты свои сбываешь выгодно, доход употребляешь на новые заведения, также могущие принести тебе пользу. А если ты в самом деле филантроп, так сколько для тебя наслаждений: входить в нужды крестьян твоих, улучшать их состояние…

Базиль

Кого?.. мужиков?.. Ma chère cousine! Конечно, я филантроп, друг человечества, но… За границею там этот класс людей – совсем другое дело: в женском поле вовсе не видишь этой грубости, дикости, неприязненности, которыми отталкивают нас от себя русские женщины. Ты, кузина, с своею сентиментальностью, за границею будешь порядочно смешна. Советую тебе настроиться по-европейски, или иметь ментора…

Наташа

Ничего мне не нужно, потому что я, благодаря бога, в чужих краях не буду вовсе или очень не скоро.

Базиль

Comment? Mais… вы же вояжируете за границу?

Наташа

Совсем нет.

Базиль

Ma tante?

Степанида Ивановна

Это правда, mon cher! Я уже совсем достигала своей цели, чтобы вояжировать. Лишнюю деревню продала, все устроила, уложились… но лишь к выезду, Наташа начала меня убедительно просить отложить поездку в чужие края, а вместо того – как будто это все равно – ехать к умирающей сестре моей. Никакие мои доказательства ни настояния не могут убедить ее, и я, совершенно против воли, уложившись ехать за границу, думаю отложить и ехать на печальные сцены.

Базиль в большом смущении ходит по комнате задумавшись.

Леонтий Яковлевич

(подходя к нему, вполголоса)

Что? Ваши ожидания и планы не сбылись?.. Я все слышал.

Базиль

Вообразите, какая досада!.. Тем более… что я в крайнем положении.

Леонтий Яковлевич

Мои дела идут лучше, я устроен. Вам можно пособить вот как.

(Говорит тихо с ним.)

Парамон Михайлыч

(войдя, к Степаниде Ивановне)

Имею честь доложить вашей милости, кушанье на столе.

Степанида Ивановна

Для нас обед не нужен.

Парамон Михайлыч

Как же-с? Дворецкой ваш именно спросил полного стола три порции…

Степанида Ивановна

Какой мой дворецкой?

Парамон Михайлыч

(указывая на Трофима Федоровича)

Вот этот самый.

Степанида Ивановна

(сама с собою)

Дворецкой!.. и наружность-то его до того жалка, что его не считают чем-нибудь поважнее.

(Мужу.)

Подойди сюда, голубчик!

Он подходит с робостью.

Ну, как можно так вести себя, что вас никто не считает господином?..

Трофим Федорович

Да… да я никак не веду себя, а вольно ему так считать меня, когда мне ни в чем воли нет…

Степанида Ивановна

Как ни в чем воли нет?.. Пошел и сам по себе заказал обед на три персоны. С чего это вы взяли?

Трофим Федорович

Вы же приказали мне заботиться о выгодах ваших и Наташи, то я и рассудил, что в дороге лучшая выгода – хороший стол; а потому и приказал. Извольте посмотреть: стол, действительно, отличный!

Степанида Ивановна

Пошел с ним. Ешь сам.

Трофим Федорович

Слушаю-с.

(Уходит с Парамоном Михайлычем в боковую дверь.)

Между тем Леонтий Яковлевич с Базилем подходят к Настасье Лукишне; она, поговорив с ним, приказала кое-что компаньонкам и Дуняше; потом встает и подходит к Степаниде Ивановне.

Настасья Лукишна

Честь имею себя рекомендовать, матушка: отставная поручица Настасья Лукишна Пучеглазова, помещица в ближнем уезде. Долгом поставила просить знакомства вашего. Позвольте.

(Целует в обе щеки, хотя та уклоняется от того.)

А это, конечно, ваша любезная дочь? Позволь, моя милая!

Наташа протягивает ей руку, но она, не взявши ее, целует се в одну щеку, как вдруг Леонтий Яковлевич останавливает ее.

Леонтий Яковлевич

(Настасье Лукишне тихо)

Помилуйте, что вы делаете? Нынче женщины не целуются.

Настасья Лукишна

(стоя в той же позиции)

Будто бы? А как же?

Леонтий Яковлевич

Подайте только руку.

Настасья Лукишна

(подавая руку Наташе)

Так? Прошу меня полюбить, как и маменька ваша того удостоила.

(К Степаниде Ивановне.)

Что, матушка, вояжировать и вы пустились?

Степанида Ивановна

Еще не решила; должно ехать к родным… так за границу почти раздумала…

Настасья Лукишна

Раздумала? Ах, как это можно? Нынче вояжировать в большой моде и даже необходимо; как было в наш молодой век чулок вязать, а лет десять назад по канве вышивать, так теперь необходимо вояжировать. Сидячих на месте засмеют. И то, правду сказать (с чванством), – кому позволяют обстоятельства. Иной бы летел, не ехал, да не с чем подняться. Вот я очень имею возможности и еду со всем домом.

Степанида Ивановна

Слышишь, Наташа, через тебя глотаю эти пилюли!

Настасья Лукишна

А каких славностей, говорят, там можно навидаться! Там, за границею, говорят, тотчас пойдет все не то. Другие люди, другой язык, другая пища… и все преудивительное! Воды простой не спрашивай. Даже в лужах все уже целительная от всех болезней… правду сказать, там и болезни отличные от наших. Так ли, батюшка, молодой человек? Чай, вы много на себе испытали?

Базиль

О! ваша правда. Я вам скажу, болеть или иметь несколько болезней нынче в большом употреблении и, главное, для того, чтобы иметь повод пользоваться водами.

Наташа

Но для действительно больных есть воды в России, дома у нас.

Базиль

Ah, ma chere cousine, ne мучьте вы меня нашими русскими водами! Не прикажете ли для поправки здоровья ехать на ваш прелестный Кавказ?

Наташа

Я слышала, что в некоторых болезнях тамошние воды очень полезны.

Базиль

Да; но проезд к ним очень затруднителен.

Наташа

Помилуйте, кто это вам сказал?

Базиль

Я читал в Париже… да как написано!.. живо, увлекательно! Но у нас, в Европе, какая разница! Во-первых, самые употребительные воды теперь по берегам Рейна, плывя по которому, вы непременно должны иметь в руках Гюго…

Настасья Лукишна

А это, батюшка, что такое и где оно продается?

Базиль

Это прекрасное стихотворение, книга…

Настасья Лукишна

Знаю, знаю. У меня осталась дома книга, собрание стихотворений какого-то господина. Оглупела, не взяла с собою. Да вот, батюшка Леонтий Яковлевич, уж вы мне отыщете книжоночку со стишками?..

Леонтий Яковлевич

Целую фуру навалю стихотворений к вашим услугам, да будет ли толк?

Базиль

Все это не то. Надобно непременно читать Гюго, чтобы вполне наслаждаться величественными видами берегов Рейна, где, во-первых, останавливаются в Бонне, потом, проезжая через Кобленц, Майнц, Эмс, вы останавливаетесь в Висбадене…

Настасья Лукишна

Эка пропасть городов! А я полагала, что мы чуть лишь за границу, так мы и в Европе, ан вон сколько нужно проехать. Что же это, батюшка, все города губернские или так, уездные городишки?

Базиль

Позвольте, я кончу картину. Оттуда, проехав Франкфурт, Гейдельберг, Дармштадт, Расштадт и Карлсруэ, вы въезжаете наконец… въезжаете в Баден!..

Настасья Лукишна

Как бы, батюшка Леонтий Яковлевич, записать все эти названия городов. Я за свою память не берусь. Перевру все. Собью с толку извозчиков, завезут нивесть куда.

Леонтий Яковлевич

Это будет мое дело… не беспокойтесь.

Степанида Ивановна

(в сторону)

И с такими понятиями эта чудиха едет за границу! Я умерла бы от стыда с нею.

(Базилю.)

Продолжай, мой друг!.. Моя душа полна восторга, только слушая тебя, а какое чувство обладало бы мною, если б я была там, на месте! Наташа, слушаешь ли ты?

Наташа

Слушаю, маменька; но как ни представляет кузен все это обворожительным, я не вижу необходимости ехать туда, беспокоиться, тратиться, – и все только для того, чтобы видеть, осмотреть. Мир божий украшен всем и на каждом шагу. Осмотреть все мало тысячелетия. Хотя бы нам налюбоваться всем прекрасным в нашей России!

Базиль

Человеку с чувством, с душою, – непременно нужно, хотя на несколько времени, побывать за границей. Иначе смерть, мучительная смерть!

Степанида Ивановна

Я согласна с тобой, mon cher! Видишь ли, Наташа, если мы не будем вояжировать, то умрем в этой России. Но продолжай, mon cher! Я надеюсь, ты убедишь ее своим красноречивым рассказом.

Базиль

О! без всякого сомнения. Кузина во всем согласится со мною, когда приедет в Баден. Вот уж тут самое очаровательное местопребывание, самое лучшее восхитительное провождение времени! Как вы можете себе вообразить, весь июль месяц, от начала до конца, состоит день в день в балах, праздниках, концертах, загородных гуляньях, где собирается., comment dire?… краса всей Европы. А в программах концертов вы всегда найдете имена первых знаменитостей: Лист, Рубини, мамзель Гейнфеттер, которой процесс придал еще более славы и известности; а Гауман, Дрейшок, Тальберг… да всех не перечтешь!

Настасья Лукишна

(перебивая его)

И то-то, я думаю, как заиграют разом, все вдруг, так что твои органы?

Степанида Ивановна

(с досадою, в сторону)

Мочи нет!.. Ну, можно ли такой глупеше пускаться за границу!

Леонтий Яковлевич

Да. Жизнь в Бадене имеет много прелестей. Но скажу вам, что самый лучший вид Бадена – это зеленое сукно на карточных столах. Без того леса, долины, холмы, развалины и все чудеса, столько превозносимые, потеряли бы много в глазах тех, которые для того только и посещают их, чтобы иметь случай двигать и распоряжать украшениями, лежащими на зеленых столах.

Базиль

(с усмешкою, жмет ему руку)

Vous avez raison.

Настасья Лукишна

(с удовольствием)

Уж он безрезонно ничего не скажет! Да какой мастер красно говорить!

Степанида Ивановна

(подумав)

Ну, мой друг Наташа, как ты хочешь, а мы едем за границу.

Наташа

Но вспомните тетеньку. Ее опасность… положение семейства. Вы привезете им отраду!..

Степанида Ивановна

Как ты это, ma chère, рассуждаешь! Лекарь ли я и в случае могу ли воскресить? Дела останутся после нее запутаны. Я же не секретарь какой, чтобы им писать бумаги, ходить по делам. Притом же мне нужно и для того объездить Европу, чтобы усовершенствовать твои таланты, которыми ты с избытком награждена от природы.

(К мужчинам.)

Вообразите, что она, уже в такие лета, пишет стихи и другие сочинения отлично, играет превосходно, поет чудесно, рисует прелестно!.. И с такими дарованиями оставаться в России? Здесь ее и оценить не умеют.

Наташа отошла в сторону с досадою.

Базиль

Ваша правда, ma tante. Надобно, непременно надобно все эти дарования развить, воспроизвести, усовершенствовать до последней точки, и тогда, возвратясь в Россию, какую блестящую партию кузине можно будет устроить!..

Степанида Ивановна

Ах, уволь меня от такого унижения! Чтобы я свою дочь, с таким образованием, с такими дарованиями, кинула в какую-нибудь деревню, предала бы ее в руки жалкого русского помещика? Ни за что на свете! Я проживу в чужих краях подолее, буду на всех водах и где значительные съезды. Я очень вижу, что моя дочь везде выйдет из ряда обыкновенных девиц, и потому… отчего бы не надеяться, что князь, герцог… замок… шато… а подчас и принц, хотя бы и такой… понимаете?.. нынче всему предпочитается знатность, пышность, а происхождение и прочее такое – все вздор.

Базиль

Ah, ma tante, как вы преблагоразумно рассуждаете! Совершенно по-европейски. Я подозреваю, не бывали ли вы уже прежде в чужих краях.

Степанида Ивановна

Нет, mon cher, я постигаю своим рассудком.

Базиль

Это бесподобно! Я восхищен до того, что жертвую всем, бросаю хозяйство и все свои выгоды и еду с вами.

Степанида Ивановна

Ах, ты меня восхищаешь! Теперь еду решительно и с тобою буду покойна.

Явление шестое

Те же, Трофим Федорович и компаньонки одна за другою.

Трофим Федорович

Дилижанс пришел и скоро пойдет. Прикажете укладывать наши вещи?

Степанида Ивановна

Что за странный вопрос? Неужели вы этого сами не знали? Скорее; но чтобы не забыли чего.

Базиль

(с насмешкой)

Ma tante! Да не буду ли я лишний? С вами едет надежный распорядитель, путеводитель, заботливый, старательный. Это почтеннейший мой дядюшка.

Степанида Ивановна

(хохочет)

Ah, mon cher, не умори меня!..

Бабетт

(к Настасье Лукишне)

Настасья Лукишна! Ваших сундуков и чемоданов не берут в дилижанс.

Настасья Лукишна

Как они смеют? Я плачу им деньги.

Бабетт

Говорят, громоздко, тесно.

Юльхен

Настасья Лукишна! Говорят, что люди ваши не должны с вами ехать.

Настасья Лукишна

Кто смеет так распоряжаться? С кем же я буду в чужой земле, в чужих людях? Ни принять, ни подать, ни услужить некому будет!

Юльхен

Говорят, что для них мест нет.

Настасья Лукишна

Что они врут! мест нету? Лакейское дело на запятках. Батюшка Леонтий Яковлевич, вижу, что правду говорил. Как бы мне управляться без мужского пола, когда и тут, дома, притесняют меня, бедную! Войди в мое положение. Как мне быть без гардероба и приличной прислуги?

Клара

Настасья Лукишна! не хотят взять…

Настасья Лукишна

Ну, еще что-нибудь! Добивай меня скорее. Говори, какая новая беда?

Клара

Собачек ваших, говорят, нельзя взять…

Настасья Лукишна

Ах, они варвары!.. душегубцы!.. убийцы мои!.. В ту же минуту умру, как разлучат меня с моими крошками!.. За что, почему они так терзают меня?

Клара

Говорят, что правила запрещают, чтоб не беспокоить прочих пассажиров

Настасья Лукишна

Вот такой-то здесь во всем порядок! Да какая мне нужда до пассажиров? Мои радости, мое дыхание, мои милашки должны быть со мною… иначе я не еду… не еду и возвращаюсь домой.

Леонтий Яковлевич

Фекла Степановна сейчас присылала узнать, есть ли место в дилижансе.

Настасья Лукишна

(вне себя)

Нет ей… нет места; если и есть свободное, так я плачу за него, лишь бы ей не досталось. Едем, батюшка, едем скорее… боюсь, чтоб она меня не обогнала.

Леонтий Яковлевич

Так уж без собачек и без компаньонок?

Настасья Лукишна

Ах, нет, не могу!..

(Мечется и тоскует.)

Ах, что мне делать? Тут собачки… тут Фекла Степановна… прежде объедет везде и прежде меня расскажет… Ах, что мне делать?

Леонтий Яковлевич

Послушайте моего совета. Отправьте все свои тяжести и собачек на своих до границы. Мы приедем туда и распорядимся, чтобы уже потом ехать вместе…

Настасья Лукишна

Но собачки… собачки!.. как расстанусь я с ними!..

Леонтий Яковлевич

Вы видите, что уже всех взять нельзя, возьмите одну з собой, это вам позволят.

Настасья Лукишна

Ах, правда. Совет ваш благоразумный. Я возьму с собой Жужу… нет, не могу с Блаком расстаться!.. А Мимиш?.. А Бонбон?.. А Шарлотта?.. Ах, пособите моему горю!.. Научите меня, как расстаться с ними. О Фекла Степановна! Злодей моего спокойствия!.. Но не радуйся… я все-таки поеду и буду прежде тебя!.. Мисс Клара! Прикажите подать мне моих милашек. Одну оставлю с собою, а с прочими прощусь…

(Она тоскует и мечется.)

Слышен рожок.

Леонтий Яковлевич

(приносит несколько запечатанных колод карт).

Вот мое имущество, библиотека и ученые занятия. Сам трудился и обработал.

Базиль

Ах, как это хорошо. Берите с собой. Нам они пригодятся.

Степанида Ивановна

(убираясь в дорогу, мужу, который входит, утираясь)

А вы где запропастились? Помогите Наташе убраться. Неужели не слышали сигнала?

Трофим Федорович

Как? разве и мы едем?.. Куда же мы едем?

Степанида Ивановна

Да уж не спрашивайте. Поезжайте, куда повезут вас…

Лакеи Настасьи Лукишны и Дуняша приносят собачек.

Настасья Лукишна

(бросаясь к ним со слезами)

Ах, мои умницы!.. Жестокий рок нас разлучает… Но я скоро увижусь с вами…

(Целует прочих, а одну берет с собой.)

Мими со мной поедет… Смотри же, Дуняша, и вы, олухи! берегите их как глаза своего, иначе… вы знаете меня… Ах, нет!.. Жужу со мной. Видите, как жалко смотрит?..

(Меняет одну за другою.)

Но как расстанусь с Блаком? Его возьму… Ах, нет! Шарлоттинька со мной…

Прочие все вышли.

Леонтий Яковлевич

Пора, сударыня. Дилижанс скоро уедет.

Настасья Лукишна

(в большом горе, плачет, ломает руки и меняет собачек).

Ах, Фекла Степановна!.. С кем ты меня разлучаешь?.. Прощайте, друзья мои!

(Целует собачек.)

Нет, Мимочку ко мне… Нет, не ее… Ах, я теряюсь!.. слабею…

Леонтий Яковлевич

(поддерживает ее)

Поспешите, сударыня! Оторвем ее отсюда, прервем эту трогательную сцену.

Он и Парамон Михайлыч ведут ее.

Настасья Лукишна

(в слезах кричит)

Жужу… Бон-бон!.. Фекла Степановна!.. Подайте мне Блака… он едет со мною… Мимочка, прощай…

---

Примітки

Оржад – лимонад.

…иметь в руках Гюго – Очевидно, йдеться про збірку інтимної лірики Гюго «Лучи и тени» (1840), яка в 40-х роках XIX ст. була широко відомою.

Кобленц, Майнц, Эмс, Висбаден – німецькі міста на берегах Рейну, які славились своїми курортами.

Франкфурт, Гейдельберг. Дармштадт, Расштадт, Карлсруэ – німецькі міста, через які в XIX ст. пролягали маршрути подорожей російських поміщиків у країни Західної Європи.

Ліст Ференц (1811 – 1886) – великий угорський композитор і піаніст. У 40-х роках XIX ст. не раз бував у Росії.

Гейнефеттер Сабіна (1809 – 1872) – відома німецька оперна співачка.

Гауман – Гауптман Моріц (1792 – 1868) – німецький музикант, композитор та педагог, автор теоретичного дослідження «Природа гармонії і метрики». З 1815 р. деякий час жив у Росії, будучи вчителем музики у родині князя Репніна.

Дрейшок Александер (1818 – 1869) чеський піаніст і композитор, виступав у різних країнах Європи, особливо великим успіхом користувався в Росії в 1840 р. У 1862 – 1868 рр. був професором Петербурзької консерваторії.

Тальберг Сигізмунд (1812 – 1871 ) – німецький піаніст і композитор. Виступав з концертами в різних країнах Європи, зокрема і в Росії.

Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1979 р., т. 2, с. 136 – 151.

День третий

Действующие лица

Парамон Михайлыч – хозяин трактира.

Жорж – молодой человек.

Кондратий Иванович.

Афросинья Марковна.

Иван Никифорович – молодой человек.

Дмитрий Матвеевич

Лукерья Ивановна.

Фенюшка, Аксиньюшка, Матренушка, Ульянушка, Акулинька, Фетиньюшка – дочери ее.

Афонька – слуга в трактире.

Входит Жорж, за ним Афонька несет два портфеля, наполненные бумагами.

Жорж

Сюда все подай, вот к столу… приставь кресла попокойнее… Я буду заниматься…

Афонька

(исполняя).

Не будут ли вам мешать? Сюда найдет народу видимо-невидимо. Наш хозяин не любит, как приймется сводить счеты, а ему мешают…

Жорж

(с презрением)

Счеты!.. мешают!..

(Вынимает из портфеля много чистых тетрадей.)

Разрушайся вселенная, так не помешает моим занятиям.

(Раскладывая тетради.)

Здесь напишутся приключения… здесь замечания… очерки… мои рассуждения…

Афонька

Не подать ли вам чернильницу?

Жорж

(в размышлении)

Для чего?

Афонька

Счет или что другое записать.

Жорж

Не нужно. У меня все изложено здесь.

(Указав на лоб.)

Кончу вояж, тогда изолью на бумагу… Редкое произведение!.. Счастливый девятнадцатый век!.. Удивляюсь, как ни к кому из вояжеров не пришел в голову придуманный мною план для изложения своего путешествия!.. Удивляюсь и тому, как наши журналисты, читая в газетах, что я еду за границу, не отнеслись ко мне с просьбою о присылке с дороги моих статей для помещения в их журнал?.. Но я не отдал бы и на вес золота!..

(Схватив тетради, прижимает их к сердцу.)

Нет! это мое сокровище!.. Слава моя!..

Явление второе

Жорж и Кондратий Иванович.

Кондратий Иванович

(вошел при последних словах)

Эк припас какую кучу денег для вояжа!.. Видно, матушкин сынок.

(Ему.)

Путь-дорога вам, молодой человек! По наружности узнал, что вы вояжер. А куда именно?

Жорж

(важно)

В Европу.

Кондратий Иванович

Да это мы понимаем, что некуда вашего разбору людям деваться, как только в Европу, да Европа-то ведь не изба, что ввалился в нее, так и знаешь, что в Европе. Она-то велика. Ведь и мы в Европе.

Жорж

Ну, так позвольте мне говорить с вами по-вашему же, прозаически.

Кондратий Иванович

Прозою, бога ради, батюшка, прозою; стихов и вашей поэзии насмерть не люблю. Русский человек, православный, бесовщины чуждаюсь. Так изволите ехать в Европу? Похвальное дело. С какою целью?

Жорж

(с жаром)

Цель моя?.. Вот эти листы бумаги… конечно, они еще чисты, но что напишется в них?.. Какие чувства, какие замечания изольются из этой, некогда неугасимым пламенем пылавшей, души, из этого, разбитого людьми, сердца… О! здесь многое будет! многое узнают русские…

Кондратий Иванович

Не по части ли винокурения? Пожалуйста, поспешите издать. У меня плохо вино идет. Жид-мошенник переумничал…

Жорж

Совсем не то. Русские узнают о себе, увидят из моего изображения, каковы они доселе. Десять лет, сударь, я наблюдаю за этим нестройным созданием, человеком, и знаю его хорошо. Могу все применить…

Кондратий Иванович

Сколько же вам, батюшка, лет отроду?

Жорж

Осемнадцать. Но не забудьте, я родился не в ваш век. Теперь еду далее, обозрю все и везде и, что замечу, без закрышки изложу здесь… Читайте… Но не я буду виноват за точность изображений. Слушая от меня горькие истины, русские отдадут справедливость моим замечаниям, моим наблюдениям. Им странно покажется, что человек, который не признан ими быть достойным звания действительного студента, так видел и так написал, как никто у нас не видел и не писал.

Кондратий Иванович

(в сторону)

Не велика же птица. Не ценнее нуля. Однако ж видишь, куда топорщится!

(Ему.)

Я, батенька, по моим летам, люблю все куриозное, так с охотою возьму экземплярик, только без переплета. Такого рода книга в листах гораздо полезнее. А как имячко будущему вашему сочинению?

Жорж

Да; а заглавии я еще не думал. Надобно приличное.

(Рассуждая.)

Путешествие? Фи! обще, старо…

(Ходит по комнате и думает.)

Явление третье

Те же и Лукерья Ивановна со всеми дочерьми своими. Они входят толпою, оттесняя одна другую, даже и мать, которая старается важничать.

Все дочери

(кричат каждая свое)

Вот нечаянное свидание! Кондратий Иванович здесь! Какими судьбами попали вы сюда, Кондратий Иванович? Вот и хорошо, что случай привел нас проститься с вами, добрый наш Кондратий Иванович! Ах, что я вижу? Мой почтенный куманек? Здравствуйте и прощайте, не скоро достанется нам видеться!

Лукерья Ивановна

(пока говорят дочери, она, не прерывая их, – говорит свое)

Ах, любезный куманек! Как хорошо сделал, что выехал сюда, по крайней мере прощусь с добрым соседом и кумом.

Кондратий Иванович

(на приветствия дочерей не обращает внимания и всегда больше относится к Лукерье Ивановне)

Куда же ты это, кума, собралась со всей саранчой своею, скажи, пожалуйста? Когда в Киев, похвально; а кабы в Соловки, так я еще больше похвалил бы.

Лукерья Ивановна

Что ты меня, батюшка, старишь и шлешь по богомольным местам? По моим летам я могу еще вполне наслаждаться жизнью…

Жорж

(ходя в задумчивости)

Вздор!.. Нелепо!.. Неприлично!..

Лукерья Ивановна

(вслушавшись, тихо Кондратию Ивановичу)

Что это, батюшка, за нахал такой?

Кондратий Иванович

(ей, также тихо)

Это, кума, философ, размышляет о своем. Не уважай им и ты, как и все. Скажи же мне, на какую прогулку это вы собрались?

Лукерья Ивановна

На какую прогулку? Мы едем…

Дочери

(перебивают мать, каждая своими фразами).

Мы едем в чужие края. Едем за границу. Едем вояжировать. Объездим Европу. Увидим все редкости в Риме, Неаполе…

Кондратий Иванович

(с большим удивлением )

Еде-те за гра-ни-цу-у-у!

(Стоит, наклонив голову, потом смотрит на Лукерью Ивановну и протяжно, медленно спрашивает.)

Кума! Скажи мне, сделай милость, зачем ты тащишься туда, где тебя не спрашивают?

Лукерья Ивановна

Смешной вопрос! Когда все, кто имеет возможность, а много и не имеющих способов, все едут, так почему же мне отставать от других?

Дочери

(не давши ей договаривать)

Как? отчего же нам не ехать? Почему нам лишать себя удовольствия?

Фенюшка

Мы увидим все достопамятное…

Аксиньюшка

Займем необходимое, чего Россия не имеет, и передадим с своими замечаниями.

Матренушка

Изложим, напишем…

Жорж

(занимаясь своим)

Очерки… Замечания… все это будет вздор!

Все остановились, смотрят на него с изумлением.

Кондратий Иванович

Не конфузьтесь его правдою. К сожалению, он это еще не про вас говорит. Продолжайте, продолжайте. Какую вы пользу извлечете из вашего вояжа?

Акулинька

Странный вопрос! Видимая польза для нас. Мы все лучшее в Европе узнаем, постигнем и привезем в Россию.

Матренушка

Напишем сперва теорию и потом будем руководствовать других для приведения в практику.

Фетиньюшка

Для этого познакомимся с первейшими умами, с знаменитыми писателями: Дюма, Бальзак, Ламартин, Жюль Жанен… и еще… помнишь, ma soeur, что нам всем нравился? Как бишь его имя?..

Жорж

Анахарсис!..

Фетиньюшка

Ах, нет, совсем не то.

Жорж

(подойдя к ним)

Нет, точно Анахарсис. Приличнее этого ничего не может быть.

Фенюшка

(и некоторые из дочерей Лукерьи Ивановны пристают к нему).

Что вам угодно? О каком Анахарсисе вы говорите? Растолкуйте нам, что вы хотите сказать?

Жорж

(важно)

Изволите видеть, я путешествую по Европе с целью… о которой не могу еще ясно сказать…

Матренушка

Ах, какой отличный молодой человек!

Аксиньюшка

Это необыкновенное явление в нашем веке!

Акулинька

Продолжайте, продолжайте; мы с жадностью вас слушаем.

Фетиньюшка

Ловим каждое ваше слово. Итак, вы путешествуете…

Жорж

Я сказал, что я путешествую с целью…

Некоторые дочери

(одна за другою)

Мы тоже путешествуем – у нас нет еще главной цели. Но, ma soeur, кажется, вы согласитесь на мое предложение?

Прочие

(все вместе)

Ни за что в свете! уж если согласиться на твою идею, так лучше принять мою. Бесподобная твоя идея! Просто бестолочь!.. И ты можешь так говорить, после твоей глупости?

Шум между ними.

Аксиньюшка

(унимая их)

Mais, mes soeurs, finissez… вы и забыли, что расспрашивали об Анахарсисе…

Все

Ах, Анахарсис, милый Анахарсис.

(Бросаются к Жоржу.)

Итак, что же ваш Анахарсис? Продолжайте, вы так трогательно начали.

Жорж

Я опишу свое путешествие – и дам ему титул…

Дочери

Знаю, знаю. Guide… Очерки… Замечания… Наблюдения… Взгляд…

Жорж

Ни то, ни другое. Я назову его просто Анахарсис.

Дочери

(в восторге)

Ах, Анахарсис!.. Анахарсис!.. Mes soeurs, comme c’est touchant! Удивительный человек!.. Столько ума, воображения!.. Это гений!..

Жорж

Есть путешествие…

Дочери

(каждая одна к другой)

Слушайте! Слушайте! Пожалуйста, молчите! Каждое слово его надобно ловить… Говорите!

Жорж

Есть путешествие младого Анахарсиса, я не хочу подражать. Я назову свой труд: «Юный Анахарсис!»

Дочери

Юный Анахарсис!.. Анахарсис! Ах! Ах! Это прелесть!.. Юный!.. Поразительно! Труд! Надобно же изобресть такое слово!

(Окружают и говорят с Жоржем. Из них одна Ульянушка не участвовала в разговоре, а все смотрела в окно.)

Кондратий Иванович

(до того говоривший с Лукерьей Ивановной тихо)

Послушай, кума! Все, что ты ни говорила мне, всё это вздор, незачем тебе ехать в чужие край. Смешно даже. Выслушай меня, как много я тебе ни наговорю. Ты знаешь, Лукерья Ивановна, что…

Лукерья Ивановна

Нет, куманек, извини. Я уже не Лукерья Ивановна. Прошу оставить это.

Кондратий Иванович

(с удивлением).

Когда же ты переродилась и кто ты теперь такая?

Лукерья Ивановна

Решась ехать в просвещенные государства, к образованным людям, непростительно было бы с моей стороны явиться туда Лукерьей, с именем, которым наградили меня мои старики, не имевшие вовсе европейского образования. Устраивая свои дела к вояжу, я на первое на имя обратила свое внимание. Хороша я буду между Шарлоттами, Аделаидами и другими деликатными именами, буду метаться всем в глаза. Лу-ке-рья! Точь-в-точь ворона!.. А тут еще и дочки утешили меня своими имячками, которыми утешался мой покойный, глупый и капризный муженек. Сколько я не умоляла его, чтоб понежил мой слух порядочным именем дочки, так нет: в который день родилась которая, в то имя он ее и бухнет, да вот и оставил меня с Фетиньею, Аксиньею, Матреною… Пришлось исправлять все.

Кондратий Иванович

(лукаво)

Как же ты, кумушка, исправила эту неладицу?

Лукерья Ивановна

По порядку, применяясь к европейскому вкусу. Я Лукерья – Лоло, а дочери: Фенюшка у меня – Фофо; Матренушка – Момо; Ульянушка – Жожо; Акулинушка – Коко; Фетиньюшка – Фифи. Вот Аксиньюшке всилу могла придумать приличное. Скажи, пожалуйста, правильно ли будет – Кики?

Кондратий Иванович

(смотрит на всех их с сожалением)

Очень, очень все это вам прилично.

(Подумав и покачав головой.)

Эх, кума! Много имел тебе сказать, да уж после этого язык не пошевелится, вздохнешь и молчишь. Тебя уже никто не исправит.

(Махнул рукой и отошел в сторону; пригорюнясь ходит.)

Дочери

(бросаются к матери и говорят все вдруг, каждая свое)

Ах, мамаша, какой мы клад нашли! Вообрази, мамаша, с нами вместе вояжирует сочинитель! Ах, как он напишет свой вояж! Ах, какой у него всеобъемлющий ум! Какое счастье, что он с нами едет! Он много нас образует. Это гений.

(Все.)

Гений, гений!

Лукерья Ивановна

Видите, мои милые, как все благоприятствует нашему вояжу! Занимайтесь им беспрестанно. Не упускайте ни малейшей его мысли, извлекайте для себя пользу.

(Подойдя к Ульяшиньке.)

Ты вечно отстаешь от сестер, не принимаешь участия в их умственных занятиях. Посмотри, как они восторжены, найдя сродный себе ум. А ты, у окна, что делаешь?

Ульяшинька

(смешавшись)

Я, я любуюсь природою…

Лукерья Ивановна

Какая природа в России, да еще близ трактира? Занялась бы литературою; книг нет, ну, вот перечитывала бы надписи на стенах. Смотри-ка, везде исписано. Сколько найдешь блесток ума, затейливых выражений, неистолкуемых мыслей…

Кондратий Иванович

Ну, уж если заниматься предлагаемыми вам надписями, так уж пусть лучше моя крестная дочка любуется природою заднего двора в трактире.

Ульяшинька

(вдруг вскрикнув)

Ах! Наконец…

(Печально.)

Нет!.. Это не он!..

Явление четвертое

Те же и Дмитрий Матвеевич.

Дмитрий Матвеевич

(садясь у стола, вынимает из-за пазухи тетрадь, располагается писать, расспрашивая у вошедшего с ним Афоньки)

Ну, хорошо. Запишем о хозяине.

(Записывает карандашом.)

Теперь скажи мне, какие у вас цены за нумер в сутки, стол на одну персону, порция чаю?..

(Продолжает расспрашивать и пишет.)

Кондратий Иванович

Ах, мои батюшки! Да вот еще вояжер. Никак весь свет вздурился? Кого ни увидишь, все это вояжер… Едет за границу. С ними бывши, право, боюсь, чтобы и на меня не нашла блажь также вояжировать. Вот уж этакой глупости никогда не сделаю.

(Подойдя к Дмитрию Матвеевичу.)

Позвольте узнать, с кем имею честь…

Дмитрий Матвеевич

Я? – я вояжер.

Кондратий Иванович

(в сторону)

Ну, так и есть. Соскочил с рассудка, пустился за прочими.

(Ему.)

Куда именно изволите ехать и с какой целью?

Дмитрий Матвеевич

(Афоньке)

Иди, мой друг, к своему делу, я призову тебя после.

(Кондратию Ивановичу.)

Цель моего вояжа полезна для всего человечества. Перечитывая иностранные журналы и видя пустые болтовни в парламентах, палатах и везде, где введена представительная система правления, я нашел средство все это переиначить, привести в единообразие. И вот с моими наблюдениями, замечаниями еду прямо в Англию. Начав мой вояж, я с места узнаю цены на все и записываю для моих соображений. Оттуда хочу начать преобразование, а объездив Европу и устроив по изобретенному мною плану, подарю своим возвратом Россию и ожидаю как торжественной себе встречи, так и много трудов в преобразовании существующего здесь хаоса.

Кондратий Иванович

(в сторону)

О! да это уже просто сумасшедший!.. Свести бы их с тем, что еще приготовляется к тому.

(Дмитрию Матвеевичу.)

Мне очень приятно И назидательно было бы послушать ваши предположения, но… признаюсь… я не приготовлен к тому и все это еще темно для меня… Позвольте мне познакомить вас с этим господином, также вояжером. Вы поймете друг друга.

(Подходит к Жоржу, который отошел от женщин и стоял задумавшись.)

Вы чем-то заняты? думаете о чем-то? .

Жорж

(с удивлением посмотрев на него)

Умному существу не мыслить? Человеку оставаться без занятия, без мышления?

Дмитрий Матвеевич

(в сторону).

А! вот умный человек. Узнаем его, покажем и себя.

(Подойдя к нему, говорит важно)

Ваши мыслительные занятия, по обращении моего внимательного на вас созерцания, должны быть весьма и ограниченно опредмечены. Вас, конечно, занимает план цели, для которой вы едете.

Жорж

(в сторону)

Вот еще первый человек попался мне, который так умно и красно говорит. Какой клад!

(Торжественно.)

Цель моя обширна. Я еду видеть таких же по фигуре, по форме братьев моих, но одаренных умом. Видеть существ, понимающих себя, умеющих жить, мыслить… Еду изучаться у них всему; постигши же должное мыслящему существу, изложу все в своем огромном сочинении, которому даю скромное название «Юный Анахарсис», возвращаюсь сюда не для чего более, как обучить, просветить всех и довести русских до высшей степени образования.

Дмитрий Матвеевич

Всякий горизонт имеет свою определительность, и на основании этой утонченности мне хотелось бы знать, где и у кого постигли вы план возгнездившейся в вас мудрости?

Жорж

Мне сказали, уверили, убедили, что университет открывает свет. Я ходил на лекции, слушал и, поверите ли? Все профессора все изъяснили ложно. Я не выдержал, потребовал себе экзамена… и что же? меня не признали действительным студентом и – отказали в дальнейшем учении. Меня!.. Но они будут читать мой труд и – устыдятся. Из этого видите, что мой учитель, училище, университет… здесь (указав на лоб).

Кондратий Иванович

(между тем хохотавший тихо, подзывает девиц)

Ох, мочи нет! Послушайте, Момо, Шото, Троло… кто вас знает, как кликать вас! Идите послушайте, как говорят современные мудрецы.

Фенюшка

(оставляя сестер, бежит к ним)

Ах, как они говорят!.. Это золотые слова!

Аксиньюшка

(так же)

Ах, какие речи!.. сейчас печатать…

Матренушка

(так же).

Ах, я в первый раз слышу, что можно так говорить! Кто из них говорил?

Некоторые

Анахарсис, наш Анахарсис.

Дмитрий Матвеевич

Как наши свойственности, происходя от союза мысления, производят одно удостоверение! Я не учился – в так называемых училищах, хотя уже в моей молодости учреждены были они, но я вперился в самого себя, окружил себя ученейшими книгами и, избирая из них одну принадлежность, составил себе идеал мысления и за развитием его спешу от толпы народа к людям. Мой план объемлет всеобщность и полезен будет нашему отечеству.

Девицы окружили их и при каждой фразе восклицания: «Ah, mes soeurs, какие истины! Ах, наконец мы слышим мудрость!»

Жорж

(с презрением)

Отечеству? Что есть отечество? Где я нахожусь в это время, там мое отечество.

Восклицания девиц: «Ах, какая новая мысль!»

Люди – одно семейство; вселенная – дом, вмещающий его. Француз, русский, чухонец, англичанин, цыган, итальянец – все члены одного семейства, братья мои!

Восклицания: «Истина, неслыханная доселе истина! Жантильный Анахарсис! Душенька Анахарсис!»

Если я вижу, что брат мой постиг жизнь, умеет наслаждаться всем представляемым ею, я заимствую у него, подражаю ему, иду с ним рука об руку: не разбираю, жид ли он, калмык, татарин.

Восклицания.

Но я это покажу со временем на опыте. Голову эту самую, собственно мою, которая, верно, чего-нибудь стоит, а для меня дороже всех сокровищ в мире, ее предлагаю, если, возвратясь из Парижа, не далее как в три года вы и никто России не узнаете.

(С жаром.)

Я, я берусь за это. Сказал и докажу.

Восклицания: «Верим, верим, charmant, жантильный, душенька Анахарсис». Лукерья Ивановна то прислушивалась к разговаривавшим, то занималась в стороне своим, а Кондратий Иванович разговаривал тихо с Ульяшинькой, все смотревшей в окно. Она с унынием рассказывала ему что-то и иногда утирала слезы. Жорж и Дмитрий Матвеевич продолжают говорить тихо с большим жаром. Девицы изъявляют восторг.

Кондратий Иванович

Вижу, мой друг Улинька, что плохо тебе. Увезут тебя за границу, и дай бог, чтоб года через два воротились. Ты исчахнешь… Эх, кабы вот он приехал прежде дилижанса!

Ульяшинька

Ах, папаша! Я с минуты на минуту ожидаю. Но что же вы сделаете?

Кондратий Иванович

Уж я придумаю… употреблю все… Да скажи ты мне, какая главная причина, что не отдают тебя за него?

Ульяшинька

Я не знаю, но мамашенька, почти давши уже слово, вдруг раздумала и побожилась, что ни для чего и ни для кого в свете не согласится на наше счастие. А почему? не говорит.

Кондратий Иванович

Ну, так не доспрошусь ли я у нее

(Подойдя к Лукерье Ивановне.)

Послушай, кума, ты и не похвалишься, что за крестную мою дочь сыскался достойный жених.

Лукерья Ивановна

Отличный молодой человек! И мне очень жаль, что не могу выдать ее за него.

Кондратий Иванович

Почему же? Когда достойный человек, так не должно ни на что смотреть.

Лукерья Ивановна

Но есть очень важное препятствие.

Кондратий Иванович

Какое же именно?

Лукерья Ивановна

Не могу сказать.

Кондратий Иванович

Как? и мне не можешь сказать, крестному ее отцу, для которого счастье ее так же дорого, как и тебе?

Лукерья Ивановна

Так и быть. Тебе, точно, я должна сказать всю правду. Он человек с отличными достоинствами. Ни родителей, ни близких родных, никого нет у него и отличное состояние нераздельно все его; умен, скромен. Так фамилия же его!..

Кондратий Иванович

А что же фамилия?

Лукерья Ивановна

Такая, что не соберусь с духом сказать.

Кондратий Иванович

Ну, да что тут такое? Я тебе кум, ты мне кума, мы словно брат и сестра. Да и мне уже за пятьдесят, тебе за сорок. Режь прямо или на ухо шепни.

Лукерья Ивановна

Нечего шептать: оно не то, чтобы того… Видишь, какая фамилия: Иван Никифорович – а тут… Рыло.

Кондратий Иванович

Так что же?

Лукерья Ивановна

Тебе-то, кум, ничего, но каково материнским нежным чувствам? Ну, положим, выйдет она за него; вышла и поехала с визитом. Лакей доложит: госпожа Рыло приехала. А ведь это будет моя дочь! А каково мне отвечать на вопросы: ваша дочь Рыло? Да и мало ли чего подобного тому.

Кондратий Иванович

Эх, кума, какие пустяки взяла ты себе в голову! Мало ли есть каких фамилий, да нигде они нейдут в счет. Прежде отъезда в чужую сторону благослови ее, а я без тебя и свадьбу их сыграю. Кстати, это, кажется, он приехал? Видишь ли, как Ульяша встрепенулась?

Лукерья Ивановна

Да, это он. Я позволила ему проводить нас досюда и здесь проститься навек. А отдать не отдам. Мои причины важны и неоспоримы.

Явление пятое

Те же и Иван Никифорович. С ним занимаются Лукерья Ивановна, Ульяшинька и Кондратий Иванович. Девицы все были около Жоржа и Дмитрия Матвеевича.

Фетиньюшка

(Жоржу)

Скажите, monsieur Анахарсис… мы все вас зовем Анахарсисом… ваш труд, как вы правильно называете его, будет писан стихами?

Жорж

Да… Кое-где… где душою возобладают мрачные мысли, там, конечно, нельзя удержаться от порыва поэзии. А мне так много мрачного предстоит!..

Дмитрий Матвеевич

Но при восторженности, сосредоточенной в абсолютности, когда эти самые мрачные идеи возобладают помышленностыо, тогда наш индивидуум, находясь в самом себе и действуя на нас чрез самого себя, обращается в самобытность выспренную и тем решает самого себя.

Фенюшка

(Матренушке вполголоса).

Воля твоя, та soeur этот еще умнее и Анахарсиса: того я могу понимать, но этого никак не пойму, что он скажет. Какие умы!

Матренушка

Как мы счастливы, быв окружены в вояже такими гениями!

Жорж

(ходит в размышлении)

Я или не вслушался, или не понял его рассуждения. Надобно изворотиться.

(Ему.)

Да… конечно… если взять в соображение… Впрочем, я как-то смешан, занят моим вояжем… и не могу…

Дмитрий Матвеевич

(с самодовольством)

Но и то надобно вам сказать, что никто не мог отвечать мне на это, потому…

(Разговаривают тихо.)

Кондратий Иванович

(Лукерье Ивановне)

Ах, кумушка, да ты теряешь много времени без пользы. Иди послушай этих умников; подобных им только и найдешь между вашей братьей, вояжерами. Оставь нас, мы вот с Иваном Никифоровичем займемся речью о хозяйстве, тебе скучно будет, а там откроешь глубину премудрости.

Лукерья Ивановна

Ах, в самом деле! Наши ученые ведут какой-то горячий разговор. Займуся послушаю их и, наверное, много позаимствую для себя полезного.

Жорж и Дмитрий Матвеевич ведут между собою разговор. Лукерья Ивановна с дочерьми изъявляют удивление, восторг, иногда вмешиваются в их суждения. Ульяшинька все в стороне, с Кондратием Ивановичем и Иваном Никифоровичем.

Кондратий Иванович

(Ивану Никифоровичу).

Вы видите, что ничего нельзя сделать против ее глупого предрассудка. Не прогневайся, Ульяша. Одно средство я тебе, батенька, скажу – и оно необходимо. Ждать возвращения их из-за границы…

Иван Никифорович

Я умру до того!.. Как мне перенести такую долговременную разлуку?

Кондратий Иванович

Да, таки ничего. Что значат для здорового мужчины два года?.. Ведь не поход ломать! Эх вы, горе-богатыри! Посмотрели бы вы нас, как мы влюблялись и страдали в разлуках. Расстался с своей милашкой, грустно, больно, ну, смерть, да и все тут! Оглянулся сюда-туда, уж другая зазнобила сердце, пошли с ней лады, а старое забыто. Вот так, батенька, поступай, так сохранишь свое здоровье, не исчахнешь и так намечешься, что лишь на тебя взглянуть, а ты и растаял.

Ульяшинька

Вы все шутите, папаша! Помогите нам, научите нас!..

Иван Никифорович

Нет крайности, на какую не решился бы я в моем горестном положении!

Кондратий Иванович

Эх, правда твоя, правда. Былое дело и с нами… Да и чего ей в глаза смотреть? Слушай, Иван Никифорович. Я их там всех заговорю, займу, а ты в это время Ульяшиньку за руку, да и в коляску… да и был таков!..

Ульяшинька

(вскрикнув)

Папаша! ни за что на свете!..

Кондратий Иванович

(передразнивая ее)

Ни за что на свете!.. Ну, так вот ожидай. Сию минуту дилижанс явится, матушка тебя схватит и не опомнишься, как очутишься в какой-нибудь Германии или куда вас там нелегкая несет. Слушай, Иван Никифорович, слушай, Ульяша, крестная моя дочка! Вот вам мое благословение, женитесь, живите счастливо. Коли молодец, увези ее середи дня, из-под носу матери, в глазах всех. Ты будешь дура, если не согласишься; плачься тогда на себя. Я пойду к ним, а ты тут работай; последствия беру на себя. Марш.

Идет к Жоржу и прочим.

Ульяшинька

(ломая руки)

Ни за что в свете!..

Иван Никифорович

Но посуди, милая!..

(Тихо уговаривает ее и потом, в свое время, почти насильно уводит.)

Кондратий Иванович

Чего с человеком не случается! Недуманно-негаданно попал в любовную интригу. Продолжать, авось-либо и удастся.

(Подойдя к Жоржу и Дмитрию Матвеевичу.)

Что, господа?.. Али советуетесь, в каких предметах усовершенствовать себя за границей и потом избрать службу? А?

Жорж

(с презрением)

Службу? Животному, свободному в воле, в желаниях неограниченному, подвергнуться зависимости? Какие запоздалые понятия!

Кондратий Иванович

Правда ваша, батюшка, правда! К чему животное в службе? Мимо, долой его!

Дмитрий Матвеевич

И тем более, что при устроении администрации уклоняющаяся популярность, сосредоточась в предмете индивидуальности, отвергает… Да!.. Как бы?.. гениальную самостоятельность…

Кондратий Иванович

(в сторону)

О творец мой! Эти же еще и не были за границей, а только собрались туда. Как-то заговорят они по возвращении? Уж не пуститься ли и мне с ними для образования?

Лукерья Ивановна

Ах, куманек, как они здесь прекрасно говорили!..

Дочери

Ах, как прекрасно говорили!..

Лукерья Ивановна

И все о путешествиях…

Дочери

О путешествиях говорили.

Лукерья Ивановна

Об опасностях в вояже…

Дочери

Об опасностях в вояже… Да как страшно!.. ужасно!.. невыразимо!

Лукерья Ивановна

Ах, если б и ты согласился вояжировать! Сколько нашел бы прелестей в пути!

Кондратий Иванович

(все поглядывая на Улиньку и Ивана Никифоровича)

Желаю другим благополучного пути… но сам, слыша от вас же об опасностях, ни за что в свете не поеду.

Дмитрий Матвеевич

Но опасность, если она не импровизированная, а, как бы сказать… специальная… нет, реальная… как бишь, субъективная…

Кондратий Иванович

Ну, будь она хоть объективная, да все же опасность. Не спохватишься, как и очутился на другом свете…

Жорж

Да. Это, точно, был бы переход в другую жизнь… внезапность поразила, изумила бы… и какой был бы эффект! Вдруг вижу все иное… я сам уже не тот я… если только…

Кондратий Иванович

Да так, батенька, эффект-то эффектом, да как грешки-то осетят тебя, так и рад бы назад от эффекта убежать, да уж поздно.

Жорж

Прекрасное рассуждение читал я об этом не далее как вчера! Как ясно изложены все сомнения, как доказана невозможность признаваемого многими. Умная книга эта успокаивает нас насчет мнимого грозного будущего и рассеивает все тревоги. Она решительно развязывает всем руки на все и примиряет нас с тревожащим прошедшим.

Кондратий Иванович

Все так. Бесподобная книга! Но… вот схватили душеньку за обе руки… она упрямится… а ее ведут… ведут… и бух за дверь!..

Все это Иван Никнфорович делал с Ульяшей.

Ура! ищите, а след ее простыл… Так-то говорится, но вы, умные люди, знаете больше нашего, куда нам за вами!

Слышен рожок.

Да вот вам и дилижанс готов. Прощайте, до свидания.

Дмитрий Матвеевич

К мыслям моего товарища по путешествию, но соперника по идеям, я хочу вам добавить, что сомнение, возрождающееся от сознательности преднамерений, не всегда выходит удоборазрешимо в отношении нравственности. Понимаете?

Кондратий Иванович

Хоть сейчас убейте меня, если я хоть что-нибудь могу понять. Да и перед вами вся эта мудрость. Вы себе в дорогу, я себе в другую. Ну, кума, счастливого пути!

Дмитрий Матвеевич

(в сторону)

Мудрено ему понять меня, потому что этакой умной речи и я не ожидал от себя.

Лукерья Ивановна

Ну же, дети, собирайтесь; сейчас едем.

Дочери

Ах, едем, едем… сейчас едем… собирайтесь!.. Все суетятся.

Матренушка

Да где же наша Жожо? У нее мой ключ…

Прочие

В самом деле, где Жожо?.. Где Жожо?.. Жожо!.. Жожо!.

Лукерья Ивановна

Как? Одной из вас нет! Остановитесь… я осмотрю… Так, именно одной нет… и, точно Жожо… Где Жожо?

Кондратий Иванович

(взяв шляпу)

Буря начинается, уйти поскорее…

Явление шестое

Те же и Парамон Михайлыч.

Парамон Михайлыч

Затруднительно вам будет ехать, если почтенно вам доложу… Семь персон записано по всем книгам, а в натуре оказывается шесть.

Лукерья Ивановна

Так что же, батюшка?

Парамон Михайлыч

То именно, что выехать вам нельзя, нет одной особы – и она уже далеко…

Лукерья Ивановна

Так точно: моей Жожо нет! Куда же она уехала?

Парамон Михайлыч

Почтительно не можем вам доложить куда; а с кем? так мы это видели. Ее изволил препроводить в коляску тот самый молодой человек, и сам уехал с нею.

Лукерья Ивановна

Ах, это Иван Никифорович! Куманек, любезный! помоги нарядить погоню…

Кондратий Иванович

С умом ли ты, кума? Могу ли я что сделать в чужом месте? Кого пошлю, и кто послушает меня? Воротись лучше сама, и поедем со мной догонять.

Дочери

Ах, как можно воротиться! Ни за что в свете!

Лукерья Ивановна

Ах, как я офрапирована!

Дочери

(повторяют)

Ах, как мы офрапированы! Посуди, ma soeur! Слышишь, ma soeur!

(Толкуют между собою.)

Кондратий Иванович

Да и ехать же вам не можно. Слышите ли, у вас недостает одной особы.

Лукерья Ивановна

Ах, какое жестокое положение!.. Мне нельзя ехать за границу!

Дочери

Нам нельзя вояжировать? Horreur!.. malheur!..

Кондратий Иванович

Воротись, кума; займись, устрой счастье дочери…

Лукерья Ивановна

(в большом гневе)

Не хочу!.. Пусть она сама себя устраивает. Как она смела помешать нам ехать за границу?

Дочери

Как смела помешать нам вояжировать? Она злая!.. Погубила нас!..

Кондратий Иванович

Середины и выбора нет. Ехать тебе нельзя. Воротись, кума!

Лукерья Ивановна

Есть средство помочь всем нам. Куманек! милый, любезный! поезжай с нами.

Кондратий Иванович

Куда?

Лукерья Ивановна

За границу.

Дочери

Поезжайте с нами… выкупите нас из беды! cher!.. joli!.. charmant!..

Кондратий Иванович

Что, вы меня в такие же дураки записать хотите, как и вы? К чему мне ехать в чужие края? я еще сохранил рассудок.

Лукерья Ивановна

Нужды нет. Хоть без рассудка, только поезжай, стань на место погибшей Жожо. Дети, просите!

Дочери

(бросаются к нему)

Сделайте милость! пожалуйста! мы вас просим! Выведите нас из беды! Не лишите нас удовольствия быть в Риме… в Неаполе… в Париже…

Кондратий Иванович

(отделываясь от них то направо, то налево)

Не хочу!.. Не могу!.. ни за что!.. Дурак я вам, что ли?

Лукерья Ивановна

(с дочерьми окружили его и упрашивают)

Ну, пожалуйста! Войдите в наше положение!.. Иначе мы и за границею не будем… Вы нас уморите!.. Ах, что с нами будет? Ах!.. ах!

Кондратий Иванович

(освободясь от них, призадумался)

Ну, что мне с ними делать? Характер мой такой мягкий, чувствительный… За что я запишусь в дураки и туда же за прочими пущусь таскаться из края в край?.. Да постой же: как ехать без всего? Со мною здесь ничего нет.

Лукерья Ивановна

(дочери ей вторят).

И не нужно ничего. Ведь мимо твоего дома ехать, заедешь, деньги возьмешь и больше ничего не надобно.

Жорж

Я вас могу уверить, что у просвещенных народов с деньгами вы тут же найдете все, что нужно вам.

Кондратий Иванович

Так вот что? А у нас, в непросвещенной, необразованной России, ищут случая одолжить заезжего человека, хоть у него нет ни гроша. Какое варварство! а?

Жорж

Ваша Россия отстала от человечества более нежели на полвека. Вы это увидите на опыте, когда поедете с нами. Ах, сколько вы увидите редкого…

Матренушка

Изящного…

Акулинька

Совершенного…

Фенюшка

Восхитительного…

Фетиньюшка

Чудесно-прекрасного…

Аксиньюшка

Волшебно-обворожительного…

Дмитрий Матвеевич

Кроме прелестей изящной природы, вам предстанет на воззрение… все… то есть много такого… что вы увидите сами…

Лукерья Ивановна

(дочери вторят)

А более всего, что как много одолжишь нас!..

Кондратий Иванович

(подумав).

Эка, подумаешь… Что за мания нашла на людей…

(Еще подумав.)

А что же? Может, и взаправду такого нагляжусь, что и сам доволен буду. Ведь то чужие края. Кума!.. Была не была, еду. Прельстили, обаяли вы меня… Пусть назовут дураком… смеялся над другими, теперь сам дурачусь. Давай, кума, руку; и я турист. Пойдем.

Лукерья Ивановна

Постой, mon cher!.. Первое условие: едем за границу, должно вести себя по-европейски. Не зови меня ни кумой, ни Лукерьей, а вежливо кличь: Лоло.

Кондратий Иванович

Экая ахинея у этих вояжеров! Ну, а меня из православного Кондратия как переименуете? Дро-дро, что ли?

Лукерья Ивановна

Ну, там придумаем. Пойдемте, дети!

Кондратий Иванович

(йдучи за ними)

Э-э-эх!.. Участь моя какая!.. Неволя скачет, неволя плачет, неволя за границу везет. Э-э-эх!

Слышен рожок.

---

Примітки

Дюма Александр (батько; 1802 – 1870) – французький письменник, автор численних драм та історико-пригодницьких романів.

Ламартін Альфонс Марі Луї Де (1790 – 1869) – французький поет-романтик, історик та політичний діяч реакційного спрямування.

Жанен Жюль Габріель (1804 – 1874) – французький письменник, критик і журналіст. У 40-і роки XIX ст. був широко відомий як театральний критик урядової газети «Журналь де деба». Його безпринципні, нерідко реакційні статті і фейлетони були популярні в буржуазному середовищі.

Анахарсіс – скіф із царської родини, який подорожував до Греції в період правління Солона (7 – 6 ст. до н. е.) і здобув велику популярність у греків. Після повернення на батьківщину був страчений за намагання еллінізувати скіфів

Есть путешествие младого Анахарсиса. – йдеться про роман французького письменника Жана Жака Бартелемі (1716 – 1795) «Подорож юного Анахарсіса до Греції» (1788).

Офрапированный (від франц. frappe) – вражений.

Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1979 р., т. 2, с. 152 – 167.

Эпилог

Действующие лица

Парамон Михайлыч – хозяин трактира.

Маланья Карповна – помещица.

Александра Ивановна – дочь ее.

Доктор при ней.

Алексис – молодой человек.

Лаврентий Иванович, Иван Макарович, Назар Петрович, Трофим Федорович – помещики.

Степанида Ивановна – жена Трофима Федоровича.

Наташа – дочь их.

Базиль – кузен ее.

Настасья Лукишна – помещица.

Дуняша – горничная ее.

Иван Никифорович Рыло.

Ульяшинька – жена его.

Жорж – молодой человек.

Кондратий Иванович – помещик.

Афросинья Марковна – помещица.

Лукерья Ивановна – помещица.

Фенюшка, Аксиньюшка, Матренушка, Акулинушка, Фетиньюшка – дочери ее.

Дмитрий Матвеевич – средних лет помещик.

Афонька – слуга в трактире.

Антракт – два года.

Явление первое

Афонька

(один)

О, да и разбогател же наш хозяин! И не мудрено: обдувает проезжих господ, порченое продает за свежее, дешевое за дорогое и лупит с них денежки. Уж никого так не легко надувать, как этих, едущих в чужие земли. Бранят нас и все наше, да без толку и платят, что ни спросишь. По их-то милости и я, глядя на хозяина, то лукавя, то плутуя, зашиб копейку…

(Тащит из кармана суму.)

Вот, ровно два рубля сорок копеек. Это же в два года, а как еще лет десяток поведу себя так, да еще, может, и похитрее, так, чего доброго, наберется до десяти рублев. Эка пропасть денег!.. А пока дай-ка и на эти погулять… да как?.. Да вот как, по-барски: отправлюсь-ка и я в чужие земли. Да-таки прямехонько пойду в Степковку, что вот верст восемь отсюда… И чего-то я там не нагляжуся!.. Накуплю себе всего: пряников, орехов… сбитню напьюся по самое горло… Гуляй, Афоня, в чужих землях!..

Явление второе

Иван Никифорович Рыло, жена его и Афонька.

Иван Никифорович

Скоро ли ожидают дилижансов?

Афонька

Да уже четыре прокатило нонече утром.

Иван Никифорович

Туда, к границе?

Афонька

Вестимо. А что народу от нас повезено в чужие земли, так видимо-невидимо! И все бранят свое, едут чужим любоваться.

Иван Никифорович

Увидим впоследствии.

(Жене.)

Ты, милая, не отдохнешь ли пока в ожидании приезда маменьки?

Ульяшинька

Не могу, друг мой! В страшном беспокойстве!.. Нетерпение сильное видеть maman и сестер… но боюсь показаться на глаза… после того, что я сделала.

Иван Никифорович

Не тревожься слишком. Ты знаешь сердце маменьки… одна минута, а потом она все забудет и благословит нас. Я ожидаю хорошего и от нечаянности, что она найдет нас здесь. Ты хорошо придумала, чтобы вместо того, чтобы выслать им экипажи, самим встретить ее и в том же месте, где мы расстались с нею… Но вот, кажется, и дилижанс…

(Смотрит в окно.)

Нет, это на перекладных… Какие-то мужчины…

Явление третье

Те же, Базиль, Алексис, Жорж, Дмитрий Матвеевич. Все они одеты с большою утрировкою, по-парижски, кто в блузе, странном сюртуке; прическа, шляпы, все на них необыкновенное.

Базиль

Можно бы, кажется, нам и отдохнуть.

Иван Никифорович.

Откуда, господа, изволите ехать и куда?

Базиль

В разные стороны.

Жорж.

Я… в Вятку…

Алексис

Я в Оренбург… образовывать калмыков.

Базиль

Черт побери!.. Я в Красноярск… Уф!..

Дмитрий Матвеевич

А я в деревню: буду жить дома, не выезжать никуда, не принимать никого и не писать никому, но это будет… пока моя организация прийдет в формулярную стройность…

Иван Никифорович

Не завидно ваше положение!..

Базиль

Да, нехотя пришлось воротиться из царства наслаждений…

Иван Никифорович

Вы и костюмом своим будете отличны между русскими.

Алексис

Ну, едва ли!.. Подобных нам можно найти десятки…

Явление четвертое

Те же, Трофим Федорович, Степанида Ивановна и Наташа.

Трофим Федорович, по обыкновению, стоит в углу.

Степанида Ивановна

(снимая шляпу и оправляясь)

Наконец, избавилась я от этих дилижансов и несносного общества в них!

(Мужу.)

А ты чего стал? Справься, здесь ли наши экипажи, так скорей уложиться и ехать…

Трофим Федорович

О боже мой!.. еще ехать?.. А куда еще ехать?..

Степанида Ивановна

Не ваше дело. Вас повезут, и вы не спрашивайте куда.

Трофим Федорович

(в сторону)

Куда-нибудь, лишь бы не в чужие край!..

(Уходит.)

Наташа

Maman!.. Это, кажется, кузен?

Степанида Ивановна

Он должен быть… но как странно одет… Cher Basile! ты ли это?

Базиль

(холодно)

Я.

Наташа

Ах, кузен! Что ты это наделал с нами?

Базиль

(так же).

Ничего особенного.

Степанида Ивановна

Как ничего?.. Ты нас разорил, нанес нам неприятности…

Базиль

Не тем ли, что забрал у вас все деньги в Париже? Но посудите: мне нечем было жить вовсе: в кругу моих тамошних знакомых… Вот я сошелся с ними, и как мне нечем было поддержать себя в таком обществе…

Наташа

Конечно, филантропическом?

Базиль

Там уж как хочешь разумей, но мне нужны были деньги, и как у вас их было много, так я и взял…

Наташа

Какой ужас! и ты не стыдишься?

Базиль

Чего? Это между своими позволительно.

Степанида Ивановна

Но нас оставил без копейки…

Базиль

Пустое, ma tante. Вы кое-как перебились, пока вам снова выслали.

Степанида Ивановна

Да чего мне это все стоило? Все вещи продала лишь на содержание и не могла явиться нигде в том блеске, как располагала, а оттого и таланты Наташины в науках и искусствах остались незамеченными. Самое замужество ее не устроилось вовсе, и все мои надежды и планы лопнули через тебя, именно через тебя!

Базиль

Я и не спорю в том.

(Закуривает сигару и отворачивается.)

Наташа

Ах, какой человек! Я умоляла вас, maman, не ездите за границу. Ну, что мы видели там? Ровно ничего, а разорились совершенно.

Иван Никифорович

(жене)

Слышишь ли, Улинька? Вот с такими-то рассуждениями многие возвращаются из чужих краев.

Ульяшинька

Боюсь, что и мамаша то же скажет.

Алексис

(Базилю).

Comme vos parents sont drôles!

Смеются оба.

Явление пятое

Те же, Настасья Лукишна и Дуняша. На руках у них по две собачки.

Настасья Лукишна

Осторожнее, Дуняша, с Пипкою. Лапка у ней не поджила.

(Ласкает собачку.)

Отдохнем немного и поедем. О! как бы скорее домой!

Степанида Ивановна

Эта дама, кажется, знакома. Точно. Я имела удовольствие ехать с вами вместе из России за границу, года два назад.

Настасья Лукишна

Так точно, матушка. Доехали до какого-то мудреного города… не вспомню… тут мы и разъехались.

Степанида Ивановна

Были в Париже – и долго ли прожили?

Настасья Лукишна

Куда, матушка! И понюхать Парижа не досталось.

Степанида Ивановна

(в сторону)

Легче мне.

(Ей.)

Что же вам помешало?

Настасья Лукишна

Навязался мне, матушка, этот всесветный надувало, какой-то Леонтий Яковлевич – и кто он такой и откуда, нелегкая его знает! Он взялся возить меня по городам и все диковины показывать, а компаньонки мои, вот те немки из разных государств, что ехали со мною, должны были по-своему это все переписывать да по-моему мне пересказывать, а я, воротясь, всем бы выдавала, что это я, мол, видела и заметила. Что же, матушка? Вот и приехали мы в этот мудреный немецкий город; он и остановил меня. С утра до утра пропадает, говорит, осматривает, мол, редкости, а я сглупу верю и ожидаю, не делаю визитов к первым дамам, все жду, пока он все высмотрит. Как тут… сошла одна компаньонка, снесла довольно кое-чего; за ней другую сманил какой-то князь – и та обобрала меня тайком. Третью взяли в ихнюю полицию – и как в воду по сей день в моем платье и с моим зонтиком. Гляжу, ко мне солдаты в дом, обыскивают меня, навезла я, мол, фальшивых карт. Мое ли это дело?.. Что же, ведь нашли. Проклятый он, наделал всяких мошеннических карт и на них обыгрывал всех. Его подметили, схватили, выслали обратно в Россию, а меня держали, держали, судят не судят и домой не отпускают. Заплатила много за своего Леонтия Яковлевича и всилу нашла с чем обратно подняться. Вот тебе и вояж! И другу и недругу закажу. А тут, на беду, Блак простудился, околел; Жужу украли; достала себе вот Пипку и везу, как обгоняет меня Фекла Степановна, смеется надо мной. Чай, давно дома, пересказывает все, а я засяду в дурах. Так вот наши вояжи каковы!

Степанида Ивановна

(с насмешкой)

Но где же все ваши прелестные платья, которыми вы хвалились дорогою, вещицы?..

Настасья Лукишна

Все сбыла за бесценок, как пришла нужда.

(Говорит с Степанидой Ивановной тихо и ласкает собак.)

Явление шестое

Те же, Назар Петрович, а потом Иван Макарович.

Назар Петрович

Вместе с дилижансом прощай, мое наслаждение!.. О Франция!.. о Париж!..

Иван Никифорович

(подойдя к нему)

Конечно, он оставил вам приятное о себе воспоминание?

Назар Петрович

Я жил там, что называется, жизнью, которой десятой доли нигде нет. Вообразите, я обедывал в лучших ресторациях, но как меня кормили? На удивление эта французская кухня! Я объездил Европу и против всех спорить буду, что одна Франция ест, а прочие – ничто. Я много усовершенствовал некоторые блюда открытием…

Иван Никифорович

Много ли вам стоило путешествие?

Назар Петрович

Да в два года… тысяч за тридцать… Но зато что я ел и как ел? Осталось ли что, чего я не ел в Париже? Нет! Поуправясь с доходами по имению, еду, опять еду. В России я умру с голоду… Не угодно ли, я закажу здесь блюдо, одно только блюдо, но по-моему, – и вы объедитесь.

(Убегает и по временам приходит суетясь.)

Иван Макарович

(вошел на последние слова).

Эка обжора! Он только затем и ездил, чтобы есть; путного ничего не заметил!

Иван Никифорович

Вот вы, полагаю, много нашли там любопытного?

Иван Макарович

Как же иначе. За границею, да не найти любопытного? Кто с чем едет, а я, батюшка, все видел и все заметил. Во-первых, там все не то, что здесь у нас.

Настасья Лукишна

Помилуй, батюшка! Там точнехонько все то же. Города, строения, земля, воды, все точнехонько как и у нас. Только люди не так одеваются и не так говорят, как мы. Так для этого не стоило бы тратить столько денег и ездить так далеко.

Иван Макарович

Что вы говорите? Изъездили ли вы столько, как я? В каких я государствах ни был! Я был и в том городе, что две тысячи лет был в земле… Не помню, как называется. Пропасть, батюшка, городов объездил, только всех не припомню по названиям; как в нем, так и помнишь, а выехал и забыл. Только уж и там народ обрусел. Я, знаешь, из амбиции платил всегда щедро; сыпну и жду услышать vôtre altesse или, по крайней мере, prince, так куда! Из мусье не выведут, черт ли в этом мусье. И в России меня режут благородием. За чем ездил, того не добился. Обрусели, везде люди обрусели.

Дмитрий Матвеевич

Но вы были ли в английском парламенте, в французских палатах? Несравненный Тиер, бессмертный Гизо, всеобъемлющий Пилль…

Иван Макарович

Нет, батюшка, этих не видал, а в театре-то бывал: вот уж пальчики обсосешь. Показывали Тальони. Вот это штука, а особливо как она сделает вот так…

(Припрыгивает.)

Прелесть! я не могу так потрафить, а она это делает мастерски. Пожито, могу сказать. Ни одного дня в вояже не скучал, всегда находил над чем расхохотаться. Не жалею об издержках.

Алексис

Из шампанских какое вы предпочитаете?.. Испытали ли вы все роды их?

Иван Макарович

Я, батенька, не из ученых, а сужу просто. То из них изящнее, которого больше войдет в бокал. А?.. каково? Вот и я наметался отпускать каламбуры, что ли, по-вашему.

Степанида Ивановна

(Базилю вполголоса)

По твоей милости, я между ими как будто и ногой не была за границей. Все говорят, все описывают, что заметили, что видели в чужих краях, а мне стыдно похвалиться, что была да в чужих стенах просидела.

Базиль

(с насмешкою)

Так не угодно ли вам препровождать меня в мой вояж?

Молодые люди смеются.

Явление седьмое

Те же и Лаврентий Иванович. У него во всех карманах разные свертки в бумаге. Его провожает Парамон Михайлыч.

Лаврентий Иванович

Я вас тотчас узнал по мавританской башне, помните?

Иван Макарович

С которой ты слетел и, если б не я, так лишился бы ноги.

Лаврентий Иванович

Не о том речь. Но вот что. Мне ее всей приобрести нельзя, я издержался много в чужих краях. Вот со мною все мои сокровища. Это копыто того коня, на котором Бонапарт сидел в Ватерлоосском сражении. Тут завернут истинный зуб Семирамиды. Мы знаем, что его есть один экземпляр только, и я, я приобрел его! Тут песок из аравийских степей, которым засыпало в 1348 году…

Иван Макарович

(удерживая его)

Расскажешь нам все дома в твоем чудесном кабинете.

Лаврентий Иванович

Да, прошу пожаловать ко мне: есть чем полюбоваться. Но прежде мне надобно приобрести вот эту картину… Видите ли, господин смотритель замка, я ничего не забыл! А от башни я пока беру одну доску. Поговорим об условиях.

(Говорит с Парамоном Михайлычем тихо. )

Явление восьмое

Те же и Александра Ивановна, ее ведет доктор, за ним едва идет Маланья Карповна, усталая и с тростью.

Александра Ивановна

Браво! какое здесь собрание!.. Отдых можно провести приятно…

(Увидя Алексиса.)

Ах, изменник!.. Ты здесь?

Алексис

(холодно)

Как видите; но уже не к услугам вашим.

Александра Ивановна

Вспомни…

Алексис

(со смехом)

Право, почти уже ничего не помню.

Александра Ивановна

Жестокий человек!.. но… доктор… мне дурно… осмотрите меня…

Доктор

(держит ее за пульс)

Гм!.. Да!.. излишнее движение… но… мы знаем…

Александра Ивановна

Я слабею… Алексис… поддержите меня…

Алексис

(закуривая сигару)

Некогда

(Хохочет.)

Маланья Карповна

(уселась было, но с трудом встала, спешит к ней).

Что ты, моя милая, скажешь? Тебя, знать, закачало? Приляг отдохни.

Александра Ивановна

(улегшись на диване. Доктор около нее)

А ты, maman, здесь? Как тебе не совестно не позаботиться о твоей дочери! Беги справься, здесь ли мой экипаж? Скорее уеду, не хочу дышать одним воздухом с этим злодеем!

Маланья Карповна

То уж истинный злодей! И как будто ни в чем не бывало!.. Побегу справляться. Уж когда-то я успокоюсь?.. Буду помнить чужие край!

(Шатаясь уходит.)

Базиль

(Алексису)

Не из ошибшихся ли в своих надеждах?

Алексис

Она? Не помню только счетом которая.

Хохочут оба.

Явление девятое

Те же и Афросинья Марковна.

Афросинья Марковна.

Ах, как кстати я поспела. Здесь происходит что-то ужасное… Нет ли убийства?.. Женщина умирающая… На всех злодейские лица., крови не видно… Жаль!

Иван Макарович

Не поздравить ли и вас, матушка, с благополучным возвращением на родину?

Афросинья Марковна

Возвращаюсь, но поздравлять не с чем. Я имела свой вояж очень неудачно.

Иван Макарович

Как так?

Афросинья Марковна

Очень просто. Я была за границей, объехала все знаменитые города и места и – за всем тем, бывши везде, видевши все, я ничего не видала.

Иван Макарович

Странно! Отчего же это?

Афросинья Марковна

Я искала сильных ощущений, я желала почувствовать наслаждение от сильного потрясения…

Настасья Лукишна

Стало, матушка, вас не опрокидывали с экипажем?

Афросинья Марковна

Все это испытала, но это так просто, что я только чувствовала боль в голове.

Александра Ивановна

(лежа на диване)

Счастливица!.. Вас не оставил неблагодарный!

Афросинья Марковна

И это было, но произошло и кончилось очень просто: обыкновенные упреки решили все, к прискорбию моему!

Назар Петрович

(в то время тут же хлопочет, отбирает у хозяина из шкафа разные специи для кушанья).

Неужели вы никогда не обжигались горячим соусом или супом?

Афросинья Марковна

Всего меньше.

Алексис

Неужели вы не были в театре?..

Степанида Ивановна

И не видали знаменитой Рашель?

Афросинья Ивановна

Что мне все это? Я видела все лучшее, изящное – и зевала. Ничто не потрясло души моей.

Иван Макарович

Но, признаюсь, на пароходе разве мертвая душа не дрогнет. У, страшно! шум, трескотня! Я, бывало, тотчас усну. Невозможно, не вынесет душа человеческая такого шуму!

Афросинья Марковна

Все это очень обыкновенно. Я искала случая, чтоб его взорвало или бы он загорелся, чтобы в то время видеть различие ужасов на лицах всех. Театры? Они такие же, как и везде. Везде музыка, говорят, поют, танцуют. Но у соседа моего, Григорья Петровича, я каждый раз была с большим наслаждением. Не проходит ни один спектакль, чтобы или кулиса не упала, или лампа не лопнула, и как при этом всегда доставалось кому-нибудь из действующих лиц, то душа моя всегда чувствовала более или менее потрясения. Один раз, при новом балете, вся сцена, как можете вообразить, вся сцена обрушилась!.. Все ушли, но я осталась, пока вытащили всех из-под обломков. Я ожидала видеть потоки крови… ничего не бывало. Марфуше, первой танцовщице, переломило ногу, Антоше, первому любовнику, разбило грудь, и прочим досталось в такой же мере, а крови я и не видала, и только легкая дрожь пробежала по мне. Не более.

Иван Макарович

Чтоб насладиться сильными ощущениями, я советовал бы вам, матушка, побывать на бойне.

Афросинья Марковна

Я придумала лучшее средство. Теперь вояжирую на Кавказ, к целительным водам. Первое потому, что нынче принято, имея хроническую болезнь, ехать к водам, а главное, там природа необыкновенная! Увижу горы, увенчанные первобытным снегом, загляну в неизмеримые пропасти, может быть, испытаю чувство невыразимого страху…

Иван Макарович

(смеясь)

От черкесов?..

Афросинья Марковна

(с одушевлением).

Ах, я бы желала видеть их!.. Желала бы, чтобы они набежали и произвели значительную тревогу… Это навело бы на нас страх… везде испуг, смятение, отчаяние… Какая картина!.. Ощущение невыразимое, не могущее быть постигнуто и здесь испытано!.. Как бы это потрясло мою душу!.. Как бы я желала упиться этим необыкновенным чувством!.. Ну, что в этой прозаической жизни, хоть бы и в Париже?.. Давайте нам поэзии, поэзии высокой, возвышенной, невыразимой!.. Где же более можно ощутить ее, как не между ужасами, страшными опасностями?.. Это наслаждение!.. А если к этому… не смею мечтать… если к этому похищение, плен… заключение… освобождение, исполненное высокого романтизма!..

Погружается в мысли и стоит в стороне одна. Ее давно никто не слушал, каждый занимался с другим. Иван Макарович шутил над Лаврентием Ивановичем насчет его редкостей, тот досадовал и тому подобное.

Явление десятое

Те же и Кондратий Иванович, одет с утрировкою по-иностранному. Вошел тихо, с печальным лицом и, задумчиво повесив голову, запел.

Кондратий Иванович:

Ерема, Ерема!

Сидел бы ты дома…

Кой черт меня за границу носил?.. За каким дьяволом я таскался туда?.. Ну что из того, что я видел?.. К чему мне все это послужит? Делал много глупостей в своей жизни, а уж это… признаюсь!..

Ульяшинька

(бросаясь к нему)

Папаша мой крестный!.. наконец вы воротились!.. Как я рада!..

Кондратий Иванович

(обнимая также ее)

Ульяшинька… друг мой!.. Здорова ли ты? Счастлива ли, главнее всего? Хорошо ли я устроил тебя?

Ульяшинька

Счастлива, как не воображала. Вот мой друг. Благодарю вас за все…

Кондратий Иванович

(обнимая Ивана Никифоровича)

Спасибо тебе, мой любезный! Я ведь скор, на все решусь вдруг, да после и обдумываю. Расставшись с вами, я много ночей не спал, все думая об участи своей крестной дочки; но, спасибо, не ошибся, вверив ее честному человеку.

Иван Никифорович

Вы устроили мое счастье!..

Ульяшинька

Где маменька?.. Скоро ли увижу ее? Как она примет меня?..

Кондратий Иванович

Надеюсь, что дело обойдется ладно. Надобно вам знать, что она объевропеилась до крайности, притом же ценит мое пожертвование, что я с нею таскался по этой глупой Европе, переносил все неприятности…

Ульяшинька

(осматривая его)

Как вы, папаша, переменились в наружности!..

Кондратий Иванович

Вот плоды моей глупости! Пропустил пятнадцать тысяч, нарядился чучелом, стал туристом, а пользы и толку ни на грош.

Иван Макарович

Позвольте товарищу по вояжу относиться прямо. Стало быть, вы вояжировали без наблюдения?

Кондратий Иванович

Какие к черту, батенька, наблюдения? Гляжу на все, вижу все. да ничего не понимаю. Вояжировать надобно, приготовясь к тому. Надобно твердо знать историю страны, куда въезжаешь, о городе, о достопамятностях в нем иметь самое полное сведение, уметь осматривать, расспрашивать, а я, ни одного иностранного языка не знавши, ходил повсюду без толку, выпуча глаза.

Иван Макарович

Эх, мой любезнейший! Надобно иметь сноровку. Я вот, не знавши ничего, с одним бонжуром прокатился по всей Европе. Иной, из ихних, знаешь, такой… и подвернется ко мне, учнет точить свои заморские балясы; слушаешь-слушаешь, да и ответишь ему по-нашему: не знаю, мол, по-вашему. Не понимает, продолжает. Тут я хвачусь за ум, начну ему сказку говорить, вот как мой Сенька-сказочник: в некотором царстве, в некотором государстве, жил-был Бова-королевич… да учну: гей, сивка-бурка, и прочее такое. Догадается, бестия! посмотрит-посмотрит на меня, да и уйдет, а я после вволю нахохочусь над ним. Применился я к этим товарищам.

Настасья Лукишна

Да и какие плуты между ними бывают! Будто и не понимает по-нашему, а начни брать или требовать чего, так все дай деньги. Не понимают они будто наших обычаев.

Явление одиннадцатое

Те же и Лукерья Ивановна с дочерьми.

Дочери

(еще за дверью начинают кричать и с тем входят толпою, не давая места матери).

Ах, мы уже в России!.. Hélas! мы уже не за границею!.. Adieu, Франция, Париж, все радости… все удовольствия!..

Лукерья Ивановна

Ах, как хорошо! Все знакомые по вояжу, по Парижу… и теперь возвращаемся вместе.

Ульяшинька

(бросаясь к матери)

Маменька!.. Простите меня.

Лукерья Ивановна

Кто это?.. А! Это дочь моя?

Иван Никифорович

(целуя ей руку)

Матушка! Всему причиною сильная любовь моя!..

Кондратий Иванович

Ну, что же, кума? Дело сделано, воротить нельзя. Пришлось благословить по причине давности времени. Уже они, чай, семейкою обзавелись, имеют кого наказывать. Предоставь им это, а сама прости великодушно!..

Лукерья Ивановна

(с важностью)

Послушайте. Счастье ваше, что я вояжировала, постигла европеизм в его духе – и потому смотрю на вещи совсем иначе. Вояж образовал меня, и я с презрением смотрю на обладавшие мною предрассудки. Ты очень хорошо сделала, дочь моя, вышедши, хотя и против воли моей, замуж. Что значит воля моя и к чему она, когда ты нашла человека, которого хотя в час решимости любила или тебе казалось, что ты его любила! Любит ли он тебя, сохранит ли к тебе уважение…

Иван Никифорович и Ульяшинька

(вместе)

Мы будем друг друга любить вечно!..

Лукерья Ивановна

(перебивая их)

Фи! Полноте, друзья мои! такие чувства, а еще больше уверения в том, вовсе не приняты. И что значит вечность на земле?.. Год, день, час, минута. Каждому из вас кажется, что любит другого: хорошо, пользуйтесь минутою, женитесь; за чувства ваши впоследствии вы не отвечаете: они не от нас. Будете сносны друг другу – проживете вместе; нет – разойдетесь. Отказывать и принуждать себя ни в чем не должно. Chez nous à Paris, c’est comme ça. Обнимитесь при мне. Поздравляю вас.

Дочери

(бросаются к Ульяшиньке и мужу ее, крича каждая свое)

Поздравляю тебя, ma soeur! Ах, как ты счастлива, ma soeur, ты замужем уже! А мы так чудесно вояжировали!.. Ах, ma soeur! какой большой город Париж!.. Ах, что мы в нем видели!..

Матренушка

Вообрази, ma soeur! Мы видели Бальзака, Жюль Жанена…

Аксиньюшка

Читали сочинения Гюго, Ламартина, Альфонса Карра, Эженя Сю.

Фенюшка

Слышали про Фредерика Сулие, Мюссе, Готие, Бовуара…

Акулинька

Какие художественные произведения видели, любовались!..

Лукерья Ивановна

И это нам так легко было. Вообрази, v нас в Париже улицы убраны живописными и литературными украшениями.

Настасья Марковна

(в сторону, вздыхая)

А я точная глупеша! Была в Париже и ничего этого не видала. Никто мне не сказал, что там есть такие диковины.

Степанида Ивановна

Вы, конечно, разумеете под этим ученые кабинеты, а на улицах я этого не видала.

Лукерья Ивановна

(с сожалением)

Так были ли вы в Париже? А если были, так вспомните эти прелестные вывески, красноречивые объявления, которыми украшены домы сверху донизу. Мне все это указывала мадам Курдюкова. Она хоть и русская, но ученая женщина, прекрасно знает языки.

Фенюшка

Ах!.. Как весело в Париже!..

Акулинька

Ах, сколько мы танцовали!..

Фетиньюшка

И знаешь, по-воскресеньям, за городом. Ах, как там весело бывает!

Фенюшка

Как прелестно разряжены девицы!

Матренушка

Какое множество там кавалеров! Есть из чего выбирать.

Аксиньюшка

Какие все ловкие, развязные. От них прямо все услышишь. Да так остроумно!..

Дочери

(все бросаются к Жоржу и кричат по порядку)

Ах, вот наш Анахарсис! Юный Анахарсис! Что же, написали вы свой труд? Скоро ли издадите? Пожалуйста, напишите в стихах, как Ламартин.

Жорж

Еще не написал. Займусь.

Базиль

Ему нет теперь времени. Он… едет в Вятку.

Дочери

(все).

Это зачем?

Базиль

(насмехаясь)

Начинать оттуда преобразовывать Россию, сближать ее еще более с Европою.

Алексис

Я скажу решительно и истинную правду. Чтобы преобразовать Россию и подвести ее, хотя сколько-нибудь, к европеизму, надобно вот нам дать волю и ни в чем не стеснять нас. Я уже начал действовать. Заметили ли вы, mesdames, на мне галстух? Божусь, что нет. Ах, как же вы невнимательны! Присмотритесь-ка. Вы все были в Париже, но, конечно, ни на ком не заметили, чтоб был так завязан ловко, уютно, покойно. Теперь, конечно, Россия увидит это на мне и станет подражать. Это, конечно, метода парижская, но мною усовершенствована. От галстуха я пойду далее.

Лукерья Ивановна

Я сама вывезла много полезного для русского общежития. Что за глупый у нас обычай ужинать? Готовят два раза в день, мучат поваров, прислугу; мы, русские, понятия не имеем о филантропии.

Наташа

(с насмешкою)

Мой кузен берется показать ее в совершенстве.

Лукерья Ивановна

Возвратясь в Россию, домой, я покажу пример. У меня не будет вовсе ужина, как и у нас, в Париже. Потом пойду далее.

Иван Макарович

Не прогневайся, кума, я не твой гость… Признаюсь, хоть и объевропеился порядочно, но старые русские предрассудки гнездятся во мне; люблю поужинать плотно, иначе не засну.

Кондратий Иванович

Все вы, господа, заметили и вывезли невесть что, а путного ничего, что бы, знаете, какую часть в России усовершенствовать.

Дмитрий Матвеевич

(в продолжение всего важничавший)

Очень можно, но для произведения этого в совершенстве надобно, так сказать, пересадить сюда Берне, Гизо, Тйера, Вильменя… и если бы я показал свою методу…

Кондратий Иванович

Объясните мне, как и в каком духе они действуют. А?

Дмитрий Матвеевич

Когда мы обратимся к политическому устройству… всех составных частей… тогда… то…

Жорж

Нечего объяснять: там все гораздо лучше нашего, начиная от главных частей до последнего. Вот, например, вакса; найдете ли вы в вашем Петербурге такую чудесную ваксу? Взгляните на мои сапоги, сравните их с вашими. Видите ли разницу между Европою и Россиею? Чувствую, как это вас поразило, и в эту минуту вы сознаетесь, что вы еще жалки. Терпение, – и мы установим новый порядок.

Настасья Лукишна

Дай бог, батюшка, вашими устами скорее мед пить. А пока попрошу вас вот о чем. Как будете пересоздавать эту Россию, так потрудитесь написать такой законец, чтоб купцы имели все наилучшее, продавали бы не дорого и в долг бесспорно отдавали.

Степанида Ивановна

В случае же неплатежа просили бы уплаты со всею вежливостью, а не взыскивали с нас, дворян, так точно, как будто с простого мужика.

Иван Макарович

Да. Последнее обстоятельство нужно бы ввести в России.

Александра Ивановна

Против изменников и обманщиков написать жестокий указ.

Лукерья Ивановна

Необходимо постановить, чтобы ни один мужчина, после двадцати пяти лет, не осмеливался оставаться холостым.

Алексис

(усмехаясь)

Мы, законодатели, должны же позаботиться о своем спокойствии.

Кондратий Иванович

(говоривший между тем с Иваном Никифоровичем)

Так вот и кстати. У вас речь о женитьбах. Вот, пока мы вояжировали, моя крестная дочь вышла замуж. Маменька ее возвратилась и приглашает к дочери на свадебный бал.

Лукерья Ивановна

Очень охотно. Теперь не фрапирует меня фамилия моего зятя. У нас, в Париже, много фамилий еще страннее его. Мадам Рыло, я еду к тебе.

Дочь и зять целуют ее руки.

Кондратий Иванович

Прошу и всех любезных товарищей по вояжу вместе отпраздновать наше возвращение.

Степанида Ивановна

Но мои наряды…

Кондратий Иванович

Запросто, матушка, запросто. В деревне не как у вас, в Париже. Не забудьте своего любезного супруга взять с собой.

Трофим Федорович

Еще ехать?.. А куда еще?

Степанида Ивановна

Не ваше дело. Велите подавать экипаж.

Слуга

(входя, молодым людям)

Господа, лошади готовы; прошу садиться проворнее.

Молодые люди.

Que faire!.. Поедем.

Дочери

Куда же вы? Лучше к нам на бал. Ах, какие фигуры мы знаем.

(Тихо говорят с ними.)

Александра Ивановна

Я еду охотно, когда тиран мой не будет там. Maman! поезжай со мною. Доктор также. Нервы мои еще слабы.

Кондратий Иванович

(к суетящемуся Назару Петровичу).

Едем, брат, на свадебный пир. Прийми в свое веление кухню.

Назар Петрович

О! тут мне обширное поле! Накормлю вас чисто по-парижски… Закормлю!

Кондратий Иванович

Брат Лаврентий, едем с нами. У хозяина конюшня выстроена из сосен, росших на горах араратских, не помню только в котором веке.

Лаврентий Иванович

(собирая свои редкости)

О! я тотчас решу…

Кондратий Иванович

Ну, едем же скорее.

Все уходят.

Афонька

Хорошо так болтают… но баринова песня лучше всех идет к ним:

Ерема, Ерема!

Сидел бы ты дома.

Не хочу подражать господам, не пойду в чужие земли.

---

Примітки

…был в том городе, что две тысячи лет был в земле. – Йдеться про місто Помпеї в Італії, засипане вулканічним попелом при виверженні Везувію у 79 р.

Тиер – Тьєр Адольф (1797 – 1877), французький державний діяч та історик; у 1836 і 1840 рр. – прем’єр-міністр, у 1871 р. жорстоко придушив Паризьку комуну.

Гізо Франсуа-П’єр-Гійом (1787 – 1874) – французький державний і політичний діяч, історик. Не раз займав пости міністрів, з 1847 по лютий 1848 р. був прем’єр-міністром. Провадив реакційну політику.

Пилль – Піль Робер (1788 – 1850), державний діяч Великобританії, у 1834 – 1835 та 1841 – 1846 рр. – прем’єр-міністр.

Тальоні Марія (1804 – 1884) – видатна артистка балету, італійка за походженням. Виступала в багатьох театрах Європи, зокрема в паризькому «Гранд-Опера», У 1837 – 1842 рр. – солістка Великого театру в Петербурзі.

Ватерлооское сражение – битва біля селища Ватерлоо в Бельгії 18 червня 1815 р., в якій англо-голландсько-прусські війська завдали поразки армії Наполеона, що призвело наполеонівську імперію до остаточного краху.

Семіраміда – напівлегендарна цариця Ассірії (9 – 8 ст. до н. е.). їй приписують спорудження «висячих садів» – одного з «семи чудес світу».

Рашель (справжнє ім’я та прізвище – Еліза-Рашель Фелікс; 1821 – 1858) – видатна французька драматична актриса. Основу її репертуару складали ролі в трагедіях П. Корнеля, Ж. Расіна. В 1853 – 1854 рр. гастролювала в Росії.

…на пароходе разве мертвая душа не дрогнет. – У першій половині XIX ст. пароплав у Європі був технічною новинкою. Перший пароплав було збудовано у 1807 р. в Америці. Тому персонаж п’єси Іван Макарович говорить про пароплав із зачудуванням і страхом.

Карр Альфонс Жан (1808 – 1890) – французький письменник-сатирик. Його романи 30-х років («Під липами», «Годиною пізніше», «Фа дієз», «У п’ятницю ввечері», «Найкоротший шлях»), які мали демократичне спрямування і виражали опозиційні настрої до липневої монархії, користувались широкою популярністю.

Эжень Сю – Сю Ежен (1804 – 1857), французький письменник. У романах «Паризькі таємниці», «Агасфер, або Вічний Жид», показав соціальні суперечності, але зображав їх як моральні.

Фредерик Сулие – Сульє Мелькіор Фредерік (1800 – 1847), французький письменник, представник демократичного крила французького романтизму.

Мюссе Альфред де (1810 – 1857) – французький поет-романтик, один з творців французького романтичного театру.

Готие – Готьє Теофіль (1811 – 1872), французький письменник. До революції 1848 р. – романтик, пізніше обстоював принципи теорії «мистецтва для мистецтва».

Бовуар Роже де (справжнє ім’я – Ежен Огюст Роже де Бюйї; 1809 – 1866) – французький письменник-романтик.

Берие – Бер’є П’єр Антуан (1790 – 1868) – французький адвокат і політичний діяч; один з лідерів монархічної партії.

Вильмень – Вільмен Абель Франсуа (1790 – 1870), французький історик та критик. Своїми працями поставив літературну критику на історичний грунт, поклав початок її наукової методології. Творець нової романтичної історіографії.

Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1979 р., т. 2, с. 168 – 182.